Обычно рубрика «Как получить Нобелевку» рассказывает о лауреатах Нобелевской премии по естественно-научным дисциплинам: физике, химии и физиологии или медицине. Сегодняшний выпуск особый - он посвящен нобелиату-экономисту, нашему соотечественнику, родившемуся ровно 111 лет назад.

Умер 5 февраля 1999 года, Нью-Йорк, США Нобелевская премия по экономике 1973 года. Формулировка Нобелевского комитета : «за развитие метода „затраты - выпуск“ и за его применение к важным экономическим проблемам».

Василий Васильевич Леонтьев родился в Мюнхене, куда его родители, профессор экономики Петербургского университета Василий Леонтьев и уроженка Одессы Евгения Беккер, поехали специально для того, чтобы роды прошли в одной из лучших клиник. Василий провел детство и юношество в Петрограде, в возрасте 11 лет пережил революцию и даже слушал выступление Ленина во время одной из демонстраций. В те смутные годы богатая семья Леонтьевых, владевшая ранее ситценабивной фабрикой, потеряла свои привилегии. Благодаря заботам матери Василий получил сначала домашнее образование, а затем год проучился в трудовой школе ради получения аттестата. Уже в 15 лет он поступил в Санкт-Петербургский университет, где изучал философию, социологию и экономику.

За время учебы будущий нобелевский лауреат не раз попадал в ЧК из-за своих категоричных высказываний. Получив диплом экономиста в 1925 году, Леонтьев остался в университете преподавателем. Воля случая определила его дальнейшую судьбу. В том же 1925 году первая научная работа Василия была запрещена к публикации. Сам Леонтьев позже вспоминал, что именно тогда он осознал необходимость переезда за границу: «Это была историко-аналитическая статья, страшно далекая от политики, от идеологии. И если запретили даже ее, я понял, что здесь наукой невозможно будет заниматься. Ну, может быть, и возможно отчасти, но нормальных условий для работы не будет. А работа моя - для меня главное в жизни». Однако выехать из страны было не так просто. Василий не получил разрешения на продолжение учебы за границей, пока у него не была обнаружена саркома - опухоль на челюсти. Лишь после операции ему разрешили выехать в Германию. Предполагалось, что жить Василию оставалось не так уж долго. Но после консультации с немецкими врачами оказалось, что диагноз Леонтьеву поставили неверно. Вскоре он полностью выздоровел и продолжил научную работу в Берлине.

В Германии 19-летний ученый опубликовал исследование баланса народного хозяйства СССР за 1923-24 годы. В этой статье Леонтьев впервые представил свой метод анализа межотраслевых связей, получивший впоследствии название «затраты - выпуск». Яростный сторонник прикладной экономики, прочно основанной на эмпирических закономерностях, Леонтьев изобрел метод, который позже стал стандартом статистического анализа и широко применялся и в капиталистических, и в социалистических экономиках. Он используется для количественного анализа эффектов, которые различные отрасли - внутри одной страны или на международном уровне - могут оказывать друг на друга.

Во время Второй мировой войны этот метод применялся для выбора целей ВВС США, а также для анализа мощностей экономики Советского Союза. Кроме того, анализ «затраты - выпуск», использующий аппарат линейной алгебры, позже лег в основу прогнозов и планирования хозяйственной деятельности СССР, а в наши дни анализ «затраты - выпуск» России периодически проводит Федеральная служба государственной статистики . Считается также, что один из важнейших сервисов Google - PageRank - заимствовал основные принципы у метода «затраты - выпуск».

Еще в XIX веке французский экономист Леон Вальрас положил начало одному из теоретических подходов экономики - теории всеобщего равновесия. Она представляет экономические отношения как систему уравнений, решение которой является равновесным состоянием. Тем не менее до Леонтьева этот подход не применялся эмпирически: его не проверяли на данных и, соответственно, из него не делали выводов о реальном функционировании систем, например, отраслей экономики. Используя линейную алгебру, Василий предложил удобный аналитический метод. Важно, что до внедрения анализа «затраты - выпуск» прикладная экономическая наука могла лишь качественно характеризовать изменения, которые будут происходить с некоторой отраслью в результате шока (резкого изменения) параметров другой отрасли. Кроме того, экономисты до Леонтьева в основном проводили лишь анализ частных равновесий. Это значит, что они могли предсказать, будут ли расти или падать цены на рынке бензина вследствие роста налога на нефть, но не могли одновременно предсказать эффект этого события, например, на рынок сталелитейной промышленности. Тем более, речь не шла о конкретных суждениях, которые можно было бы измерить в денежном или количественном эквиваленте. Способ Леонтьева позволяет получить именно количественные предсказания, касающиеся всей системы параметров.

В 1927-1928 годах, после получения степени доктора наук в Берлине, Леонтьев начал свою карьеру исследователя в Кильском университете. Затем он провел год в Китае, где работал советником министра железных дорог, но быстро вернулся в Германию, входившую в затяжной и тяжелый кризис. В 1931 году Леонтьев устроился в Национальное бюро экономических исследований в США, но ушел оттуда через год, поскольку не мог заниматься интересными ему исследованиями. Тогда же он женился на поэтессе Эстель Маркос, написавшей позже книгу о его родителях под названием «Василий и Женя».

В 1932 году Василий Леонтьев перешел в Гарвардский университет , где проработал 47 лет. Начал он с того, что с боем получил грант на колоссальный проект. Леонтьев собрал беспрецедентные по объему данные о производственных затратах, потоках товаров, распределении доходов, структуре потребления и инвестиций из правительственных служб, частных фирм, банков. Его таблицы «затраты - выпуск» давали точные предсказания на целое десятилетие. Это был громкий успех. В 1941 году вышло монументальное исследование Леонтьева о структуре экономики США. Во время Второй мировой войны Леонтьев консультировал Рузвельта по вопросам безработицы. Его модели предсказывали, как поведет себя экономика после выхода из войны - и эти предсказания оказались верны.

Вернувшись в 1946 году в Гарвард, Леонтьев создал Гарвардский центр экономических исследований, который специализировался на составлении таблиц «затраты - выпуск». В те годы он получал огромное финансирование: множество заказов и от правительства, и от частных компаний. В 1954 году Леонтьев был назначен президентом Американского экономического общества. За время работы в Гарварде он учил еще четырех будущих нобелевских лауреатов: Пола Самуэльсона , Роберта Солоу , Вернона Смита и Томаса Шеллинга . Кроме того, работая с большими массивами данных, Василий открыл то, что называется «парадоксом Леонтьева». Это противоречие стандартной теории о международной торговле (гипотезе Хекшера - Олина), в соответствии с которой богатые страны, такие как США, где труд стоит дорого, должны были бы экспортировать капиталоемкие материалы, а импортировать - трудоемкие. Леонтьев выявил обратное, и этому эмпирическому факту до сих пор не нашли единого теоретического объяснения.

В 1973 году Леонтьев получил Нобелевскую премию за предложенный им метод и активное внедрение его в прикладные отрасли. Тогда же ООН заказала ему всемирную экономическую модель «затраты - выпуск». Из-за этого в 1975 году Леонтьев перешел из Гарварда, где было недостаточно мощностей для такого грандиозного проекта, в Нью-Йоркский университет. Там в 1976 году он основал Институт экономического анализа.

Леонтьев так никогда и не вернулся в Россию работать и отказался от сотрудничества с правительством Ельцина, однако он был одним из немногих западных ученых, к которым советское правительство относилось лояльно. Во время «оттепели» он несколько раз посетил СССР. Советская экономико-математическая школа также занималась исследованиями по межотраслевому балансу: в Институте электронных управляющих машин, Научно-исследовательском экономическом Институте при Госплане СССР, Лаборатории по применению математических и статистических методов АН СССР. Во время переходного периода Леонтьев общался с реформаторами. Сейчас в Санкт-Петербурге существует исследовательский центр имени Леонтьева, открытый по инициативе мэра города Собчака в 1991 году. Леонтьев умер в Нью-Йорке 5 февраля 1999 года в возрасте 92 лет.

Оставаясь в стороне от абстрактных теорий, а также политических и идеологических рекомендаций, Василий Леонтьев является примером ярчайшего исследователя-эмпирика, внесшего огромный вклад в понимание того, как взаимодействуют между собой различные экономические системы.

Литература
Патрик Уайт. Нобелевская премия по литературе, 1973 г.
Австралийский писатель Патрик Уайт удостоен премии за эпическое и психологическое мастерство, благодаря которому был открыт новый литературный материк. Лучший роман «Фосс» – притча, в которой Уайт показывает, как в человеческом сердце происходит борьба между гордостью и смирением, верой в себя и верой в бога, попытка пробиться к духовному центру австралийского общества.

Физиология и медицина
Карл Фриш. Нобелевская премия по медицине, 1973 г.
Австрийский зоолог Карл фон Фриш был удостоен Нобелевской премии по физиологии и медицине 1973 г. совместно с двумя другими этологами Конрадом Лоренцем и Николасом Тинбергеном «за открытия, связанные с созданием и установлением индивидуальной и групповой модели поведения». «Открытия, сделанные Нобелевскими лауреатами этого года... могут... показаться не столь уж важными с точки зрения физиологии человека или медицины, – сказал в речи по случаю награждения Бьорг Кронхольм из Каролинского института. – Однако эти открытия послужили предпосылкой для проведения обширных исследований, объектом которых стали также и млекопитающие».

Физиология и медицина
Конрад Лоренц. Нобелевская премия по физиологии и медицине, 1973 г.
Австрийский зоолог и этолог Конрад Захариас Лоренц удостоен премии за открытия, связанные с созданием и установлением моделей индивидуального и группового поведения животных. Лоренц наблюдал модели поведения, которые не могли быть приобретены путем обучения и должны были быть интерпретированы как генетически запрограммированные. Концепция инстинкта, которую разработал Лоренц, легла в основу современной этологии.

Физиология и медицина
Николаас Тинберген. Нобелевская премия по физиологии и медицине, 1973 г.
Голландско-английский зоопсихолог и этолог. Николаас Тинберген, Лоренц и Фриш разделили в 1973 г. Нобелевскую премию по физиологии и медицине «за открытия, касающиеся установления индивидуального и социального поведения и его организации». В речи на презентации Вёрдж Кронхольм из Каролинского института сказал, что, хотя премия «трем наблюдателям за животными» (как шутил Т.) была неожиданной, она отражает ценность работы лауреатов не только для этологии, но и для «социальной, психосоматической медицины и психиатрии». В Нобелевской лекции Т. рассказал о своих исследованиях связи этологии с болезнями, вызванными стрессом, включая аутизм раннего детского возраста – заболевание, которое он продолжал изучать совместно со своей женой после ухода из Оксфордского университета в 1974 г.

Мир
Генри Киссинджер. Нобелевская премия мира, 1973 г.
Американский политолог и государственный деятель Генри Альфред Киссинджер достиг соглашения о прекращении огня с северовьетнамским руководителем Ле Дык Тхо. За этот первый, но невероятно важный шаг на трудной дороге мира во Вьетнаме Киссинджер был удостоен премии. Дипломатия Киссинджера привела к прекращению огня между Израилем и Египтом и открытию Суэцкого канала.

Мир
ЛЕ Дык Тхо. Нобелевская премия мира, 1973 г.
Вьетнамский политический деятель Ле Дык Тхо награждён премией в знак признания заслуг в связи с перемирием во Вьетнаме. Присуждение премии вызвало самые противоречивые суждения в истории Нобелевского комитета. Гражданская война во Вьетнаме продолжала уносить сотни жизней. Ле Дык Тхо, поносивший США и Южный Вьетнам за нарушение Парижских соглашений, отказался от награды.

Химия
Эрнст Фишер. Нобелевская премия по химии, 1973 г.
Немецкий химик Эрнст Фишер разделил премию с Джефри Уилкинсоном за новаторские работы, выполненные независимо друг от друга, по химии металлоорганических, так называемых сандвичевых, соединений. Работы Фишера заложили фундамент для создания новых катализаторов, используемых в различных промышленных процессах, включающих получение фармакологических средств и видов топлива с низким содержанием свинца.

Химия
Джеффри Уилкинсон. Нобелевская премия по химии, 1973 г.
Английский химик Джефри Уилкинсон в 1973 г. совместно с Эрнстом Фишером была присуждена Нобелевская премия по химии «за новаторскую, проделанную независимо друг от друга работу в области химии металлоорганических, так называемых сандвичевых, соединений». В своей вступительной речи от имени Шведской королевской академии наук Ингвар Линдквист сказал: «Явления, на которые У. и Фишер обратили внимание, могли видеть все химики мира. Однако их адекватная интерпретация не появлялась до тех пор, пока эти два ученых не пришли к заключению, что определенные соединения не могут быть понятны без выдвижения новой концепции. Она получила название концепции «сандвичевых» соединений.

Физика
Брайан Дэвид Джозефсон. Нобелевская премия по физике, 1973 г.
Уэльский физик Брайан Джозефсон удостоен премии за теоретические предсказания свойств тока, проходящего через туннельный барьер, в частности явлений, общеизвестных ныне под названием эффектов Джозефсона. Позже посвятил себя трансцендентальной медитации и ментальной теории, надеялся, что ему удастся достичь синтеза современной физики и математики и теории интеллекта, развиваемой духовным лидером Махариши Махешем Йоги.

Физика
Лео Эсаки. Нобелевская премия по физике, 1973 г.
Японский физик Лео Эсаки получил премию вместе с Айвором Джайевером за экспериментальные открытия туннельных явлений в полупроводниках и сверхпроводниках. Эффект туннелирования позволил достичь более глубокого понимания поведения электронов в полупроводниках и сверхпроводниках, макроскопических квантовых явлений в сверхпроводниках.

Физика
Айвор Джайевер. Нобелевская премия по физике, 1973 г.
Норвежско-американский физик. В 1973 г. Айвар Джайевер и Лео Эсаки была присуждена половина Нобелевской премии по физике «за экспериментальные открытия явлений туннелирования в полупроводниках и сверхпроводниках». Другая половина была отдана Джозефсону. В речи на церемонии вручения Нобелевской премии Стиг Лундквист из Шведской королевской академии наук заявил, что три новых лауреата «открыли в физике новые области исследования. Эти области тесно взаимосвязаны, поскольку пионерские работы Эсаки заложили основу и послужили непосредственным стимулом для открытия Д., а работы Д. в свою очередь стали стимулом, который привел к теоретическим предсказаниям Джозефсона... Открытия лауреатов были быстро восприняты в электронике, нашли применение при детектировании гравитационных волн, геологической разведке рудных месторождений, передаче сообщений сквозь толщу воды и горные массивы, изучении электромагнитного поля вокруг сердца и головного мозга».

Экономика
Василий Леонтьев. Премия памяти Нобеля по экономике, 1973 г.
Американский экономист Василий Леонтьев награждён премией за развитие метода «затраты – выпуск» и за его применение к важным экономическим проблемам. Метод Леонтьева признан классическим инструментом в экономике. Весь мир использует анализ «затраты – выпуск» в качестве важнейшего метода экономического планирования и бюджетной правительственной политики.

Американская писательница (1892-1973, Нобелевская премия 1938)

Зенон Марсель (1903-83) бельг. физиолог и радиобиолог

Перл (1892-1973) американская писательница, романы «Земля», «Сыновья», Нобелевская премия 1938

Тим (1891-1973) один из организаторов КП Канады

Большой сосуд для жидкости

Корма на судне

Ненасытное брюхо железного коня

Носовая надстройка судна

Носовая часть верх. (осн.) палубы корабля (судна) от форштевня до фок-мачты или носовой надстройки (ходового мостика)

Картина Шардена «Медный...»

Большой сосуд для жидкостей

Американский биолог, лауреат Нобелевской премии по физиологии и медицине 2004 года за исследования обонятельных рецепторов и организации системы органов обоняния

Картина французского живописца Ж. Шардена «Медный...»

Писательница, псевдоним И. Седж, лауреат Нобелевской премии (1938 г.)

Куда вставляют пистолет на заправке?

Топливный...

Мусорный...

Бензиновое чрево машины

Носовая часть верхней палубы корабля, надстройка на ней

Носовая часть палубы

Емкость больше ведра

Емкость литров на сорок

Мусорный контейнер

Мусорная емкость

. «чрево» бензина у авто

Емкость для бензина

Емкость для топлива

Надстройка на судне

Надстройка на носу судна

Выросшая цистерна

Большой сосуд

Ненасытное автобрюхо

Емкость

. «аккумулятор» бензина в авто

Сосуд с краником

Большая емкость

Максикастрюля

Бензиновая емкость автомобиля

Автомобильный «желудок»

Спереди от фокмачты

Носовая надстройка корабля

Цистерна

. «желудок» автомобмоя

Резервуар

Большая кастрюля

Передняя часть шлюпки

Большой сосуд

Носовая часть палубы

Американский писатель, лауреат Нобелевской премии по литературе

. Ёмкость, большой сосуд для жидкостей

Немецкий физик (1881-1959)

Бельгийский физиолог и радиобиолог (1903-1983)

Американский генетик (Нобелевская премия 2004, вместе с Р. Акселем)

. "Аккумулятор" бензина в авто

. "Желудок" автомобмоя

. "чрево" бензина у авто

Перл (1892-1973) американская писательница, романы "Земля", "Сыновья", Нобелевская премия 1938

Автомобильный "желудок"

Картина Шардена "Медный..."

Картина французского живописца Ж. Шардена "Медный..."

Куда вставляют пистолет на заправке

М. морск. часть верхней палубы судна, от передней (фок) мачты до самого носа (средняя часть шканцы, задняя или кормовая ют). На мелких или беспалубных судах это же пространство или бывающий на этом месте помост. Деревянная круглая лоханочка, служащая нижним чинам в море вместо миски, чашки; часть артели, которая ест из одного бака. нашей артели четыре бака. Бачный, баковый, до бака относящийся

Не закрывающая щеку бакенбарда

Нобелевская премия по физиологии и медицине 1973 года, без сомнения, самая уникальная в истории этой дисциплины. Даже премия хирургу Кохеру, о которой я писал , не столь уникальна, была еще премия Алексису Каррелю за сосудистый шов. Как ни крути, премия Карлу фон Фришу, Конраду Лоренцу и Николасу Тинбергену «за открытия, связанные с созданием и установлением моделей индивидуального и группового поведения животных» не лезет ни в какие ворота. Этология? Не было такого в истории. Зоология? Тоже не было до Лоренца с утятами и Фриша с . Нет, конечно, могло случиться сопоставимое в интервале с 1915 по 1938 годы, когда на премию 32 раза номинировали Зигмунда Фрейда (кстати, еще один раз старик Фрейд был номинирован на литературного «нобеля» в 1936 году, Роменом Ролланом, но тогда не срослось).

Ещё один важный момент. Не так много есть лауреатов нобелевской премии, которые предопределили мою дальнейшую жизнь (еще об одном, Роберте Вудворде , я уже писал). А вот книга нашего сегодняшнего героя, Карла фон Фриша, «Из жизни пчёл», изданная в СССР тогда, когда мне было всего пять лет, стала одной из тех немногих, которые подтолкнули меня к науке. Кстати, издание 1980 года вышло еще при жизни Фриша. А первое издание на немецком появилось за пятьдесят три года до этого, в 1927 году в Гейдельберге. Поистине, книга века!

« Жизнь пчел подобна волшебному колодцу. Чем больше из него черпаешь, тем обильнее он наполняется» – это из седьмого издания. Но обо всём по порядку.

Карл фон Фриш (Karl von Frisch) родился в Вене, в научной среде. Его отец, Антон фон Фриш (часто можно встретить полное имя Антон Риттер фон Фриш, но «риттер» – это аналог английского knight, то есть «рыцарь», что говорит о благородном титуле) был урологом и профессором венского университета. Антон фон Фриш считался заметной величиной в науке и прославился тем, что идентифицировал возбудителя риносклеромы – гранулематозного заболевания носа. Мама ученого, Мария Экснер, была дочкой известнейшего австрийского философа и реформатора тогдашнего школьного образования, Франца Серафина Экснера. Бабушка Карла, Шарлотта Дузензи, принадлежала к одной из самых влиятельных семей Австро-Венгрии. У Марии было четверо братьев – и все тоже стали известными людьми. Об одном из них чуть ниже, а вот самый младший брат, Франц Серафин Экснер, стал известным австрийским физиком, спектроскопистом и ректором Венского университета.

В семье фон Фришей было четыре сына (Карл был младшим), и, что интересно, все они, в итоге, стали профессорами. Карл с детства любил возиться со всякими букашками и травинками, благо жил профессор фон Фриш за городом, на озере Вольфганг. Пишут, что будущий нобелиат даже печатался в различных натуралистских журналах.

Учился мальчик в «Шоттенгимназиуме» – некоем подобии средней школы при бенедиктинском монастыре в Вене. У Карла была мечта – закончить школу и удрать куда-то с научной экспедицией, исследовать животных, открывать новые виды. Но, разумеется, папа был против. Папа хотел, чтобы все дети стали профессорами-медиками, а как стать профессором в экспедиции? Пришлось идти в медицинскую школу Венского университета (по-нашему – медицинский факультет). Тем более, что там тоже были свои люди – дядя Зигмунд Экснер, брат мамы Карла. Известный физиолог, ученик Гельмгольца, между прочим, автор одного из первых руководств по микроскопии.

Фото: derstandard.at.

Так что Карлу пришлось заняться изучением распределением пигмента в зрительных клетках – жуков, бабочек и креветок. Впрочем, юный Фриш всё равно сбежал – в Зоологический институт Мюнхенского университета, где занялся этологией, наукой о поведении.

Введение в этологию за 10 минут.

Поработав под началом известного зоолога Рихарда фон Гертвига, он вернулся в Венский университет, где защитил степень доктора философии. Работа, ставшая его диссертацией, оказалась очень любопытной.

В начале XX века считалось, что ни рыбы, ни беспозвоночные цвета не различают. Экспериментируя на рыбах, Фриш сумел натренировать разные особи гольяна по-разному реагировать на разные цвета. На этой почве случилась научная ссора Фриша со старым и авторитетеным офтальмологом Карлом фон Гессом, который придерживался другого мнения и пытался дискредитировать работу Фриша. Впрочем, потом Фриш решил, что нападки Гесса – это благо, так больше учёных узнают о его работе.

Но рыбы – это рыбы. Как говорится, с ними не всё однозначно на первый взгляд. Будучи дарвинистом, Фриш понимал – у точно должно быть цветное зрение, всё-таки их пища – в цветках. С 1912 года Фриш переходит обратно в Мюнхен и начинает экспериментировать с пчёлами. Доказать, что пчелы различают цвета оказалось достаточно просто – сначала еду помещали на квадрат определенного цвета, и весьма быстро на этот квадрат и без пищи, даже если этот квадрат поменять местами с квадратами других цветов…

Дальше была война. Всем стало не до пчёл. У Фриша было слабое зрение, потому фронт его миновал. Однако медицинское образование было никуда не деть, и Фриш до 1919 года работал в военном госпитале около Вены. В январе 1919 он вернулся в институт, и именно в этом году он сделал главное свое открытие, принесшее ему Нобелевскую премию через 54 года.

Документальный фильм о танце пчёл.

Он пометил краской несколько рабочих пчел и изучал поведение пчелы, которая нашла пищу и вернулась в улей.

Предоставим слово самому Фришу: «Я едва мог поверить своим глазам, когда она исполнила круговой танец на медовых сотах, чем привела в находящихся рядом с ней пчёл, помеченных краской, которые немедленно полетели к месту кормёжки… Это было, как я думаю, наиболее важное наблюдение в моей жизни, во всяком случае, имеющее самые далеко идущие последствия».

Фриш изучал танец пчёл всю свою жизнь. Он узнал, что различается – если пища близко, то танец круговой, если далеко (дальше 85 м) – «вихляющий», в виде восьмерки. Узнал, что танцем пчелы указывают угол между местонахождением пищи и солнцем, и что при переменной облачности по плоскости поляризации света от просветов чистого неба…

Иллюстрация: fu-berlin.de.

Фриш прожил достаточно долгую жизнь для того, чтобы дожить до своей Нобелевской премии. Правда, сам он уже не присутствовал на церемонии. Ученому было 87 лет и награду принимал его сын Отто.

Представлявший лауреатов профессор Берг Кронхольм из Каролинского медико-хирургического института, сказал: «Поведение животных очаровывало человека с незапамятных времен, об этом свидетельствуют животные в мифах, сказках и баснях. Однако для слишком долго человека пытался понять его на основе его собственных представлений, на основе его собственного образа мыслей, чувств и действий. Описание по этому принципу может быть довольно поэтичным, но не приводит ни к какому увеличению нашего знания о животных».

Закончить свой рассказ о великом Фрише мне тоже хотелось бы цитатой из предисловия к первому изданию его книжки «Из жизни пчёл». Мне кажется, эти слова должны быть в памяти каждого исследователя: «Если естествоиспытатель будет пользоваться слишком сильными увеличительными стеклами, рассматривая простые вещи, то может случиться так, что за оптическими приборами он не увидит самой природы. Нечто подобное произошло лет двадцать назад с одним почтенным ученым, когда он, изучая в лаборатории способность животных воспринимать цвета, пришел к твердому и, казалось бы, хорошо обоснованному убеждению, что пчелы цветов не различают. Это натолкнуло меня на мысль ближе заняться изучением их жизни. Ведь всякий, кому приходилось в природных условиях наблюдать биологическую взаимосвязь между пчелами и цветами с их великолепно окрашенными венчиками, подумает, что скорее ученый мог допустить ошибку в своих выводах, чем природа – подобную несообразность».

Петроградский период Родился Василий Леонтьев не в России, а в Мюнхене в 1906 году. Cупруги Леонтьевы приехали в Германию специально для того, чтобы роды прошли в одной из лучших клиник. Сразу же после появления сына на свет они поспешили вернуться на родину, и через три с небольшим недели его уже окрестили в Санкт-Петербурге, в Спасо-Преображенской Колтовской церкви. Поселилась молодая семья в доме деда – владельца ситценабивной фабрики, где всегда царили настроения отнюдь не буржуазные.
В свое время Василий Леонтьев-старший даже организовывал забастовки на фамильной фабрике, что, однако, не привело к домашним конфликтам. Он стал профессором экономики Санкт-Петербургского университета, очень серьезно изучал марксизм и написал докторскую диссертацию, посвященную экономическому положению рабочих в России.
Детство и юность будущего Нобелевского лауреата прошли в Санкт-Петербурге. Семья жила на Крестовском острове в доме, который принадлежал брату отца - Леонид являвшийся главным управляющим фабрики Леонтьевых. Родители общались со многими деятелями тогдашней художественной богемы, а знаменитый художник Петров-Водкин даже написал портрет 8-летнего Васеньки («Вася Леонтьев. Вид сзади»). Время от времени Леонтьевы помогали различным нелегальным партиям, то подкидывая им деньги, то предлагая пробравшимся в Финляндию нелегалам свою дачу на Карельском перешейке. Возможно, что мать Василия Леонтьева в данном случае руководствовалась не только типичными для тогдашних российских интеллигентов оппозиционными настроениями, но и своего рода личным счетом, поскольку один из ее братьев был расстрелян за участие в восстании заключенных. И все же до 1914 года бушующие во внешнем мире бури почти никак не отражались на семейном быте Леонтьевых.
Гимназиста Василия Леонтьева-младшего революционные волнения захватят уже в 11-летнем возрасте, он даже поучаствует в демонстрациях, но не столько по убеждениям, сколько из любопытства и немного из честолюбия. Рассказы о пережитом, пусть и немного приукрашенные, поднимали авторитет среди сверстников в гимназии и дома. Особенно, когда к эмоциям прибавились имена знаменитых смутьянов. Говорят, однажды ему довелось слушать и самого Ленина. По своей классовой принадлежности семья Леонтьевых принадлежала к «буржуям», то есть к тем, кто, по мнению большевиков, мог рассчитывать только на «хвостик от селедки». Тем не менее, Василий Леонтьев-старший, будучи специалистом по финансовым и экономическим вопросам по-прежнему продолжал преподавать в университете. В 1919 году Леонтьевым предложили в течение 24 часов выселиться из занимаемого ими дома. Стоявший в дверях матрос указывал, какие вещи можно взять, а какие следует оставить. При этом при переселении пропал и написанный Петровым-Водкиным портрет Васеньки. Вскоре после этого отец сказал сыну: «Послушай, у нас было достаточно средств, чтобы дать тебе приличное образование за границей. Теперь этого нет, и ты должен стараться все делать сам». Василию, впрочем, не пришлось заниматься самообразованием. В период 1917 - 1919 годов в роли учителей выступали то его мать, то нанятые репетиторы. Еще два года он учился в 27-й советской единой трудовой школе, однако делалось это исключительно ради аттестата, и приобретенные здесь знания вряд ли могли сравниться со знаниями, полученными дома. Наконец, в 1921 году Василий Леонтьев-младший без особого труда сдал выпускные экзамены и получил аттестат о среднем образовании. Ему было всего 14 лет, но уже требовалось определиться в жизни. И тогда он выбрал дорогу, которая, как казалось, всего лишь повторяла дорогу его родителя.
К 15 годам он был настолько образован, что его зачислили на социально-экономическое отделение факультета общественных наук Петроградского университета. Время его учебы пришлось на период кардинального реформирования как образовательных, так и научных учреждений. Многое в этом реформировании напоминало простое разрушение, однако, когда с перегибами постепенно покончили, определилась главная задача, поставленная большевиками в культурной сфере, - формирование «новой советской интеллигенции». В университеты и институты хлынули представители «класса-гегемона», многие из которых имели за своей спиной опыт гражданской войны и физического истребления «контры». Василий Леонтьев, воспитанный в лучших традициях дворянско-буржуазной культуры, оказался мало пригоден для переделки в советского интеллигента. Несколько раз в спорах с другими студентами он высказывал мысли, весьма далекие от ортодоксального марксизма, после чего оказывался на Гороховой, 2, - в Петроградской ЧК. Догадываясь о том, кто на него доносит, Василий отнюдь не становился сдержанней. Свои вынужденные визиты в ЧК он рассматривал как некое приключение, а происходившие глубокой ночью беседы со следователями становились для него неплохой интеллектуальной зарядкой.
В 1925 году Василий Леонтьев закончил учебу и получил диплом экономиста. Ему было всего 19 лет, но талантливого выпускника очень ценили, и он смог остаться в университете - на кафедре экономической географии и заняться преподавательской деятельностью.
Параллельно с этим Леонтьев продолжал размышлять о путях развития науки. По этому поводу он написал статью для журнала «Анналы», Однако совершенно безобидная с точки зрения идеологии статья была запрещена для публикации. Видимо, именно этот факт оказался решающим в принятии Леонтьевым решения уехать из Советского Союза: «Это была статья о казуальном и нормативном подходах в науке. Я рассматривал развитие двух этих методов у философов, начиная с XVIII века, через Канта и Гегеля, и кончая Бергсоном. Это была историко-аналитическая статья, страшно далекая от политики, от идеологии. И если запретили даже ее: «Я понял, что здесь наукой невозможно будет заниматься. Ну, может быть, и возможно отчасти, но нормальных условий для работы не будет. А работа моя - для меня главное в жизни. Когда я все это понял, я решил уехать».
Леонтьев начал закидывать власти заявлениями с просьбой разрешить ему выезд за границу для продолжения учебы в аспирантуре Берлинского университета. Дело затягивалось, однако у Леонтьева возникли серьезные проблемы со здоровьем: врачи поставили ему зловещий диагноз - саркома. У него появился повод ссылаться в своих заявлениях на необходимость лечения за границей. Искомое разрешение, в конце концов, было получено.
Молодого экономиста-статистика освободили и отпустили в Германию, по их мнению, умирать. В.В. Леонтьев: “Я заболел, у меня была опухоль на челюсти. Врачи сделали операцию, удалили часть кости и решили, что это саркома. Тогда я попросил, чтобы мне дали паспорт. И мне дали паспорт. Решили - пусть едет, все равно скоро умрет. Когда я уезжал, мне врач дал баночку с удаленной костью. И когда я пошел к врачам в Германии, они исследовали ее и сказали, что это не саркома, и я остался живой. Так что мне саркома очень помогла. Согласитесь, она не многим людям помогает”.

Берлинский период

По-видимому, вначале Леонтьев не собирался навсегда покидать Родину. Лично для него вопрос заключался в том, где именно он сможет в большей степени реализовать свои знания и способности. И, надо признать, что Запад встретил его довольно холодно. Оказавшись в Берлине, Леонтьев обнаружил, что аспирантура отнюдь не спешит распахивать перед ним свои двери. Главная трудность заключалась в том, что от него потребовали сдать экзамен по греческому и латинскому языкам, которые в Советском Союзе считались «мертвыми» и не преподавались. Впрочем, Леонтьев сравнительно легко преодолел это затруднение и стал аспирантом Берлинского университета. Темой его диссертации было исследование народного хозяйства как непрерывного процесса.
В Германии Леонтьев публикует статью о балансе народного хозяйства СССР за 1923-24 гг., где впервые использует уникальную таблицу межотраслевых связей. Это было начало мощного научного направления межотраслевого анализа. Удивительно, но статью с массой критических замечаний оперативно перепечатали в Москве в журнале «Плановое хозяйство». В первый и последний раз. А между тем 19-летний ученый успешно ведет исследовательскую работу в Берлинском университете. Ему помогает отец - профессор Василий Леонтьев–старший, пока еще финансовый эксперт советского посольства в Германии. Но, впрочем, скоро и он выбирает эмиграцию.
В 22 года Леонтьев получил за работы по анализу цикличности экономических потоков степень доктора философии. В 1927 году, опять-таки на немецком языке, выходит еще одна его работа - «Теория и статистическое описание концентрации». В 1927-1928 годах, будучи еще студентом, он начал свою профессиональную карьеру в качестве экономиста-исследователя Института мировой экономики при Кильском университете. Одновременно он продолжал работать над диссертацией и в 1928 году стал доктором экономики Берлинского университета. Жизнь постепенно налаживалась, однако в Европе уже начали проявляться признаки грядущего экономического кризиса. Жизнь дорожала, а Леонтьев по-прежнему оставал­ся эмигрантом, хотя и имеющим докторскую степень, но живущим на скромное жалование младшего научного со­трудника. Ему требовалось совершить какой-нибудь достаточно решительный поступок, чтобы вывести свою карьеру на качественно новый уровень. И вот подобный случай, кажется, представился.

Китайский период

В 1928 году в одной из кильских кофеен Леонтьев познакомился с двумя китайскими коммерсантами, которые были связаны с обосновавшимся в китайском городе Нанкин правительством.
Через несколько недель Леонтьев получил официальное приглашение приехать в Китай в качестве советника министра железных дорог. Перед ним поставили задачу рассчитать оптимальный вариант системы путей сообщения и грузоперевозок. Вот вам и отсталый Китай. Никакой статистики в Китае тогда не было, другой экономической информации ему не предоставили. И тогда кабинетный ученый добился выделения аэроплана, и сам, методично, район за районом обследовал Китай с воздуха, мысленно проводя дороги там, где ему казались караванные тропы. Контракт был подписан на год. Судя по всему, в этот период Леонтьев очень мало занимался экономическими вопросами. Впоследствии он не без удовольствия вспоминал о своих поездках по бывшей Поднебесной империи и приключениях в поездах, обстреливаемых бандитами. Вспоминал он и свои визитах в Японию, а также знакомство с тамошними интеллектуалами, перемежавшими научные дискуссии фехтованием на бамбуковых палкам. Впечатлений была масса, однако приобретенный им опыт можно считать скорее отрицательным. Такая гигантская страна, как Китай, потенциально способная стать самой сильной державой мира, находилась в состоянии полного политического и экономического хаоса. Для Леонтьева, стиль которого базировался на трезвом анализе и точных математических расчетах, трудиться в такой обстановке было невыносимо.
В 1929 году он не стал продлевать контракт и вернулся обратно в Германию, которая к тому времени еще глубже скатилась в пучину экономического кризиса. И тогда Леонтьев обратил свои взоры к Америке.

Американский период

Визит в Китай
Визит Леонтьева в Китай пришелся на 1973 год - время, когда эта великая коммунистическая держава порвала с Советским Союзом и в экономическом плане пыталась переориентироваться на Запад. Ученый, бесспорно, имел возможность сравнить свои нынешние впечатления с впечатлениями 45-летней давности. Свои выводы Леонтьев изложил в материале «Социализм В Китае» (1973), снабдив его многозначительным подзаголовком: "В теории и на практике, не обещающей ничего сверх произведенного, он действует". Подзаголовок статьи Леонтьева сразу же определяет его отношение к Китаю как глубоко уважительное. Американские бизнесмены, которые, бесспорно, читали его работы, сразу же должны были понять, что с Мао Цзэдуном и его командой можно иметь дело. Но что думал Леонтьев об экономике этой великой страны, рассматривая ее не с точки зрения делового партнера, а с точки зрения ученого?
В целом китайскую экономику он оценивает примерно так же, как и кубинскую, однако у китайцев, бесспорно, есть один большой плюс - многочисленное трудолюбивое и дисциплинированное население. С таким мощным ресурсом, да еще с регулируемой плановой экономикой поистине можно своротить горы. Однако и при оценке Китая Леонтьев начинает концентрироваться на различиях между моральными и материальными стимулами, а также на необходимости выбора между пресловутой "свободой и гарантированной миской похлебки". Сам Леонтьев отнюдь не настаивал на выборе в пользу свободы, поскольку понимал, что необходимость каждый день заботиться о куске хлеба вполне может обесценить наличие таких благ, как свобода слова, печати, собраний. Наверное, именно поэтому к китайской модели он также относится вполне уважительно, хотя и указывает на ряд присутствующих в ней конструктивных недостатков.

Визит в Японию
В промежутке между визитами на Кубу и в Китай Леонтьев посетил Японию (1970). Причиной его поездки стало участие в конференции по борьбе с загрязнением окружающей среды - проблеме, которая на тот момент была особенно актуальна именно для Страны восходящего солнца. На конференции Леонтьев выступил с докладом "Воздействие на окружающую среду и экономическая структура". Эти же темы он затронул и в еще одной своей известной статье - "Национальный доход, экономическая структура и окружающая среда» (1975), в которой на основе вполне конкретных расчетов дается ответ на вопрос, кто, собственно, должен платить за чистый воздух. Резюмируя все вышесказанное, можно констатировать, что Леонтьев был первым из всемирно известных экономистов, рассмотревших весь комплекс экологических проблем применительно ко всей структуре мировой экономики. Благодаря ему обсуждение этих вопросов вышло на качественно новый уровень, став прерогативой не только сравнительно узкого круга ученых, но и тех, что реально вершит судьбами мира.
Визит Леонтьева в Японию не ограничился его участием в конференции. Здесь следует отметить, что во время, своих заграничных вояжей ученый, как правило, занимался тем, что консультировал местных экономистов по комплексу вопросов, связанных с методом «затраты-выпуск». Однако на сей раз он приехал не столько делиться знаниями, сколько для того, чтобы узнать что-то новое. Сама Япония произвела на него достаточно противоречивое впечатление. Успехи экономики были вполне очевидны, базируясь в том числе и на активном использовании леонтьевского метода. Более того, многие здешние политики и предприниматели считали его одним из «отцов японского экономического чуда" и были готовы прислушиваться к его мнению.
Методику составления межотраслевых балансов «затраты-выпуск» в прогнозировании государственных программах социально-экономического развития использовали в 128 странах (Франция, Нидерланды, Норвегия, Италия, Япония и др.). Леонтьев, конечно, гордился этим, но подчеркивал, что наибольшее профессиональное удовлетворение он испытывает, консультируя японцев. Государственное управление экономического планирования Японии никому не спускало директивных указаний. Оно лишь детально изучало объективные статистические данные и составляло на их основе индикативные планы, а производители видели в них свой маневр в зависимости от потребностей в товарах и услугах. Этим принципам Леонтьев обучал в Гарварде и Нью-Йорке представителей разных стран, но, пожалуй, только японцы реализовали практические возможности его сухой теории.
В Японии живые ростки экономических идей Леонтьева попали на благодатную почву. Согласитесь, хорошо планировать что-то в стране, где законы и правила, графики пишут для того, чтобы выполнять их безусловно. Масааки Кубонива, доктор экономических наук: “В период возрождения и сейчас невозможно добиться успеха без опоры на эффективный метод экономического анализа и прогноза. Нашим целям быстрого вхождения в число наиболее развитых стран мира вполне соответствовало внедрение теории Леонтьева”.
Сегодня можно лишь удивляться мудрости государственных мужей этой древней страны, которые в трудный момент не стали изобретать собственного пути, а сразу обратились к самой передовой экономической теории. Леонтьевские методы сделали прозрачной всю картину, позволили эффективно влиять на экономическую динамику, направлять инвестиционные процессы, управлять конверсией, занятостью. Мало того, именно тогда Леонтьев создал так необходимую модель экономико-экологического баланса.

Нобелевская премия

Успех Леонтьева в применении моделей экономического анализа "затраты – выпуск" в немалой степени объясняется его выдающимися способностями как экономиста широкого профиля, имеющего разнообразные интересы во многих областях, таких, например, как теория международной торговли, теория монополии, эконометрика. В 1973 году Василий Леонтьев был удостоен Нобелевской премии по экономике "за развитие метода "затраты – выпуск" и за его применение к важным экономическим проблемам". Его нобелевская речь носила своеобразный итоговый характер, подводя своеобразный баланс под той работой, которой он занимался в рамках Гарвардского проекта. Именно этим объясняется и ее эпическое название - "Структура мировой экономики".
Также будучи одним из первых экономистов, озабоченных воздействием экономической активности на качество окружающей среды, Леонтьев привел в своей Нобелевской лекции простую модель "затраты – выпуск", относящуюся к мировой экологии, в которой загрязнение среды отчетливо фигурировало как самостоятельный сектор. "В менее развитых странах, – заключил он, – внедрение смягчающей деятельности строгих стандартов против загрязнения среды... вызовет увеличение занятости, хотя и потребует некоторых жертв в сфере потребления".

Нью-Йоркский период

Свой нобелевский доклад Леонтьев делал уже после начала работы над новым громадным проектом. Незадолго до вручения ему премии представители Экономического и социального совета Организации Объединенных Наций предложили ему спроектировать своеобразную всемирную экономическую модель, построенную на базе все того же метода "затраты-выпуск". Поскольку в Гарварде не было исследовательского факультета, способного осилить работу столь грандиозного масштаба, Леонтьеву пришлось заново подбирать себе команду, а в 1975 году и вовсе оставить Гарвард, переехав в Нью-Йорк - город, считающийся сердцем мировой экономики. При Нью-Йоркском университете в 1976 году им был создан Институт экономического анализа, который в течение последующих 6 лет он сам же и возглавлял в качестве директора. В 1988 Леонтьев основал Международную ассоциацию исследователей «затраты-выпуск».
В 1977 году вышла его книга "Будущее мировой экономики", которая обобщала работу, проведенную по заказу ООН, и представляла собой развернутое описание построенной Леонтьевым модели.
Одна за другой выходят в свет его работы, среди которых особый интерес представляет статья "Программирование национальной экономики. Методы и проблемы" (1978).
Опасаясь каких-либо политических обвинений, свою статью он завершил следующим дипломатическим пассажем: "Я не вижу причины, по которой введение программирования национальной экономики потребовало бы или могло бы вызвать заметный сдвиг в общем национальном балансе экономической и политической власти. Можно ожидать, что и в дальнейшем богатство будет задавать тон. Однако внутреннее функционирование системы станет более ясным. Сравнивая сценарии, подготовленные в соответствии с идеями Рейгана или президента Форда, со сценариями, разработанными в соответствии с концепциями сенатора Хамфри, или конгрессмена Удалла, или губернатора Картера, гражданин Соединенных Штагов мог бы легче сделать пра­вильный выбор".
Тем не менее, большинство политиков и влиятельных предпринимателей увидели в предложениях Леонтьева покушение на основополагающие принципы американской экономической и политической системы, а потому постарались их заблокировать.
Однако идеи, высказанные Леонтьевым, не пропали, тем более что во многих странах правительства пришли к сходным выводам методом проб и ошибок. В противном случае не было бы "экономических чудес" ни в Гонконге, ни в Таиланде, ни в Чили, ни в Бразилии.
Умер Василий Леонтьев В Нью-Йорке 5 февраля 1999 года, на 93-ем году жизни.

Восстановление связей с Россией

Имя Леонтьева реабилитировали у нас только в 60-х годах. Академик Немчинов пробил публикацию рецензии на его книгу «Исследование американской экономики», потом напечатали и саму книгу и даже пригласили самого автора, что было в те времена исключительной редкостью. Скорее всего, за этим жестом стояла политика. Хрущев готовился к поездке в Америку. Хотя Леонтьев не был политической фигурой, сама его личность влиятельного ученого, русского эмигранта в какой-то мере воплощала связь обеих наций, а научные достижения могли пригодиться для международного сотрудничества. Леонтьева встречали почтительно, даже заискивающе. Но все испортил он сам, поскольку не стал хвалить нашу плановую экономику, которая строится на двойной и тройной бухгалтерии.
В. Леонтьев высоко оценил новаторские российские разработки Госкомстата России по использованию метода «затраты – выпуск» при построении межотраслевых балансов.
В декабре 1991 по инициативе мэра Санкт-Петербурга А.А. Собчака и В.В. Леонтьева в Санкт-Петербурге, родном городе нобелевского лауреата и основателя Мирового института экономического анализа, откроется наш собственный Международный центр социально-экономических исследований, которому он согласится дать свое имя. Несколько лет назад, едва не до самой смерти в феврале 1999 года, он консультировал приезжавших к нему из России молодых реформаторов, давал интервью по вопросам ценообразования, денежной политики, допустимых форм государственного регулирования рыночных процессов и с горечью наблюдал за тем, как испытанные в других странах его модели на родине вроде бы изучались, но, увы, оставались достоянием научных конференций и газетных дискуссий.

Сергей Васильев, научный руководитель Леонтьевского центра: “То научное направление, которого придерживался в последние годы Василий Васильевич, идет в существенной мере в разрез с практикой пореформенной России. Тут проводились либеральные реформы, а госрегулирование практически не применялось. Василий Васильевич считал, что необходим баланс между рынком и госрегулированием”.
В 1994 году в Санкт-Петербурге будет опубликован сборник «Избранные статьи», а в 1997 - книга «Межотраслевая экономика». Благодаря Василию Васильевичу происходит расширение прогностических исследований на основе модификаций и обобщений модели «затраты-выпуск» в Институте народнохозяйственного прогнозирования РАН, Институте экономики и организации промышленного производства СО РАН, Институте макроэкономических исследований Минэкономразвития России.
Леонтьев много раз успел побывать у нас в последние годы жизни. Мудрец с огромным чувством юмора и такта, он не давил рецептами, рекомендациями. Он не принял предложения Ельцина, отказался стать его советником, потому что понимал, что нет того объективного статистического материала, без которого немыслима его методика, немыслима современная экономика, и не уставал удивляться, как много можно построить моделей «на песке» и серьезно обсуждать их достоинства, ведь экономика – это не философия, в ее основе «строгая цифирь», высшая математика.
В свете Леонтьевских моделей, их равно успешном использовании и в Японии, и в США, Мексике, смешно звучат идеи о евразийстве, об особом месте и пути России. То, что возможно в религии и культуре - любой народ волен поклоняться своим идолам, то не мыслимо в экономике в эпоху интеграции, общих рынков и всеобщем стремлении к процветанию.