Священный город на семи холмах. Основание Рима

Италия... Благословенный Рим... Как гласит известная поговорка, все дороги ведут в Рим. Действительно, куда же могут приводить все дороги государства, если не в его столицу? Это популярное выражение возникло еще в Древнем Риме, который всячески стремился завоевать все ближние и дальние территории, которых только могли достичь его войска. Для возможности быстрого передвижения людей и грузов римляне строили качественные дороги, которые расходились лучами от сердца государства — Рима. По этим «лучикам» в столицу плыли неимоверные богатства, текли реки беженцев, которые оседали в пригороде и благодаря усилию которых город разрастался с неимоверной быстротой.

Рим во времена Средневековья переживал свой расцвет. Но ни тогда, ни гораздо позже его жители понятия не имели, как возник их главный город. Граждане Рима довольствовались древней легендой, которую знал и стар и млад. Сегодня эту легенду знает каждый римский школьник, каждый житель столицы Италии. Ее с большим удовольствием рассказывают гиды, водя экскурсии по улочкам города.

В одном из музеев Рима находится изображение волчицы, выполненное в бронзе. Некоторые ученые пребывают в уверенности, что той волчице не мене двух тысяч лет, во времена Древнего Рима она украшала собой главную площадь древнего города.

Легенда о Ромуле и Реме, а также о волчице, вскормившей их своим молоком

Это случилось в те времена, когда погибла легендарная древняя Троя. Некоторым ее защитникам удалось спастись, они ушли в море. Многие месяцы носили волны утлые суденышки, пока их не прибило к берегу. Измученные люди увидели перед собой покрытые травами, лесами и кустарниками равнины. Солнце в этой земле было теплым, море — ласковым, земля — плодовитой. Это и была Италия, область Лаций. Здесь сын древнего героя Энея построил город и дал ему название Альба-Лонга.

Прошло не одно десятилетие, прежде чем эта история получила дальнейшее развитие. Городом Альба-Лонга из поколения в поколение правили потомки Энея. В описываемое нами время правителем был Нумитор — честный, благородный и добродушный человек. Зато брат его Амулий слыл жестоким, коварным и завистливым. Он во что бы то ни стало хотел свергнуть власть брата своего Нумитора, и в конце концов это ему удалось. Добродушного Нумитора брат не боялся, поэтому ему была сохранена жизнь. Были убиты дети и внуки правителя, а дочь Рею Сильвию вынудили стать весталкой — жрицей богини Весты. Несмотря на это у Реи Сильвии вскоре родились очаровательные мальчики-близнецы. Согласно легенде, их отцом был Марс — бог войны.

Узнав об этом событии, Амулий очень испугался и разгневался, ведь мальчишки, окрепнув, могли отомстить ему за сверженного деда, убиенных родственников и сломанную жизнь матери. По приказу Амулия Рея Сильвия была казнена, а ее новорожденных детей было решено отдать на волю волнам, бросить в Тибр. Сделать это было поручено рабу, который, разместив детей в корзине, оставил ее на берегу реки. Он решил, что с приливом вода поднимется и унесет корзину по реке в море.

Настал прилив, вода поднялась, но корзина не сдвинулась с места, поскольку зацепилась за торчавшую корягу. Когда вода спала, дети выпали на землю. Они промокли, проголодались и стали громко плакать. В то время к реке подошла огромная волчица, чтобы попить воды. Услыхав детский плач, волчица не набросилась на близнецов, а лишь подошла к ним, облизала, обогрела своим дыханием и накормила молоком. Эту картину увидел пастух, пасший неподалеку овечье стадо. Он подобрал детей и воспитал как умел.

Названный отец дал имена малышам. Одного было решено назвать Ромулом, второго Ремом. Братья росли сильными и крепкими. Они занимались охотой, помногу путешествовали по родной земле, заслужили всеобщее расположение местных жителей. Каждый из них постепенно создал себе отряд из единомышленников. К братьям стекались беглые рабы, местные пастухи, бродяги. В одной из стычек с отрядом Амулия Рем попал в плен.

И вот он стоит перед глазами правителя. Старый Амулий был поражен благородным видом простого пастуха и стал расспрашивать о происхождении юноши. Рем на это отвечал: «Мы, Ромул и Рем, — близнецы-братья. Раньше мы считали себя сынами пастуха, но знай же, о правитель, — наше рождение окутано тайной. Наш приемный отец поведал нам, что, будучи совсем маленькими, мы были вскормлены волчицей, на съедение которой были брошены».

Амулий пришел в ужас — неужели это дети Реи Сильвии?

На помощь Рему поспешил его брат Ромул с большим отрядом единомышленников. К ним примыкали люди, которым надоело жестокое правительство Амулия. Вспыхнуло восстание против правителя, власть в стране была возвращена деду близнецов — Нумитору. Сами Ромул и Рем решили поселиться отдельно, для этого было решено построить большой город. Для строительства выбрали территорию, на которой располагались семь холмов, которые могли служить защитой от будущих набегов врагов. Первые постройки появились на Палатинском холме — месте, где братьев нашел пастух.

Пришло время называть город. И вот тут между братьями вспыхнула ссора, каждый из них хотел назвать город своим именем и стать в нем правителем. Было решено спросить подсказки у богов. Для этого братья расселись отдельно друг от друга и стали ожидать знамения в виде полета птиц. Первым птиц увидел Рем — это были коршуны в количестве шести штук. Но тут же мимо Ромула пролетело двенадцать коршунов. Близнецы опять заспорили, кому же из них достанется первенство.

Ромул начал копать глубокий ров, чтобы окружить насыпь, на которой будут строиться стены, окружающие город. Рем, насмехаясь, перескочил сквозь ров и насыпь. Разгневанный Ромул убил брата лопатой и, стоя над его трупом, провозгласил: «Так будет с каждым, кто осмелится переступить стены города Ромула!»

Ромул провел священный обряд основания города, дал ему свое имя, после чего стал его первым рексом — правителем...

Правда это или красивый вымысел? Древнеримские ученые уверяли, что с точностью сумели вычислить время основания Рима. По их мнению, это произошло в 753 году до нашей эры. Сегодня же мы знаем, что не Ромулом и Ремом был построен этот замечательный город, легенда была выдумана одним из древних баснописцев.

Город под названием Альба-Лонга был в действительности. В то время здесь существовал обычай сжигать трупы умерших граждан. Как свидетельствуют археологические раскопки, так же поступали с умершими и жители Палатинского холма. Это подтолкнуло исследователей к мысли, что на холмах поселились именно выходцы из Альба-Лонги. События и образы из легенды находят свое подтверждение в реально происходивших событиях. Но все же это всего лишь красивая легенда, а братья-близнецы — всего лишь мифические герои.

Дальнейший жизненный путь Ромула, уже ставшего правителем города, также является прекрасным мифом.

В предании говорится, что Ромул, став рексом, окружил себя охранниками — ликторами. Поскольку население города было довольно немногочисленно, здесь были рады всем, кто приходил на холмы на поселение, в том числе преступникам и изгнанникам с других земель. Римляне уже тогда были воинственным народом, они совершали сокрушительные набеги на другие города, захватывали пленных, которые становились рабами граждан. Рим прославился как город разбойников и беглецов. Девушки из других городов отказывались выходить замуж за римлян, а собственного женского населения было очень мало.

Тогда хитрый Ромул решил устроить пышные празднества, к которым делались большие приготовления. Гуляния привлекли в город массу людей, многие из гостей прибыли со своими семьями — женами и детьми. Когда внимание зрителей было отвлечено играми на арене, по знаку Ромула в толпу бросились юноши-римляне, каждый из которых схватил на руки девушку и унес в свой дом. Между племенами, подвергшимися подобному позору, и Римом началась долгая кровопролитная война.

Некоторое время спустя к Риму подошли войска сабинян, одного из племен, опозоренного Ромулом. В живописной долине между двумя холмами, где расположился Рим, состоялось сражение между армиями римлян и сабинян. Падали сраженные мечами и стрелами воины, текли реки крови. И тут послышались громкие крики и плач - к сражающимся воинам бежали похищенные когда-то сабинянки, прижимая к груди маленьких детей. Они просили мужчин приостановить вражду, ведь в этой войне с обеих сторон гибли дорогие им люди — отцы, братья, мужья. Мольбы женщин тронули закаленные сердца воинов, враждующие стороны заключили мир. Объединенными племенами сабинян и римлян правили совместно Тит Таций и Ромул...

Слияние нескольких территорий под предводительством Рима происходило на самом деле. Не так быстро, как о том повествует сказание. Для этого требовались даже не десятки, а сотни лет.

Легенда это была, быль или вымысел, но знаменитая во всем мире волчица, вскормившая молоком Ромула и Рема, считается священным животным в современном Риме, так же как и в древние времена.

Рим переживал взлеты и падения. Были времена, когда его влияние ощущалось в разных уголках планеты — Европе, Африке, Азии. Римляне во все времена гордились, что они граждане Рима — уникального города, уникального великого государства.

В наши дни, когда уже нет огромной империи, мы о Риме знаем больше, чем сами древние жители древнего города. Нам на помощь пришла наука, при помощи которой можно узнать многие факты, разгадать многие загадки и тайны древних. Теперь мы можем понять и постичь их великие замыслы, результатом которых и стал Рим — вечный город, история которого еще не добежала своего конца.

Оригинал записи и комментарии на

Ромул лат. Romulus
Капитолийская волчица , кормящая Ромула и Рема
царь Древнего Рима
21 апреля - 716 год до н. э.
Преемник:	Нума Помпилий
Отец:	Марс
Мать:	Рея Сильвия

Рем
лат. Remus
Капитолийская волчица , кормящая Ромула и Рема
Имя при рождении:
Род деятельности:
Место смерти:
Отец:
Мать:

Рождение и детство

Мать Ромула и Рема - Рея Сильвия была дочерью законного царя Альба-Лонги Нумитора , смещённого с престола его младшим братом Амулием . Амулий не хотел, чтобы дети Нумитора помешали его честолюбивым замыслам: сын Нумитора пропал во время охоты, а Рею Сильвию Амулий заставил стать весталкой , что обрекало её на 30-летнее безбрачие. На четвёртый год служения к ней в священной роще явился Марс, от которого Рея Сильвия и родила двух братьев. Разгневанный Амулий посадил её в темницу, а младенцев приказал положить в корзину и бросить в Тибр . Однако корзину прибило к берегу у подошвы Палатинского холма, где их вскормила волчица, а заботы матери заменили прилетевшие дятел и чибис . Впоследствии все эти животные стали священными для Рима. Затем братьев подобрал царский пастух Фаустул . Жена его, Акка Ларенция , ещё не утешившаяся после смерти своего ребёнка, приняла близнецов на своё попечение.

Когда Ромул и Рем выросли, они вернулись в Альба-Лонгу, где узнали тайну своего происхождения. Они убили Амулия и восстановили на троне своего деда Нумитора.

Основание Рима

Спустя четыре года по воле своего деда Ромул и Рем отправились к Тибру искать место для основания новой колонии Альба-Лонги. По легенде, Рем выбрал, по разным источникам, не то низменность между Палатинским и Капитолийским холмами, не то Авентинский холм , но Ромул настаивал на том, чтобы основать город на Палатинском холме. Дабы разрешить спор, братья сели подальше друг от друга и стали ждать знака свыше. Рем увидел шесть летящих коршунов, а Ромул - чуть позже - двенадцать (позднее это число толковали как двенадцать веков могущества Рима). Выиграв спор, Ромул провёл священную борозду (померий) на Палатине, но Рем в насмешку перепрыгнул через неё, что взбесило Ромула и вынудило его убить собственного брата. По другой версии, обращение к знамениям не помогло, вспыхнула ссора, в ходе которой Ромул убил своего брата.

Раскаявшись в убийстве Рема, Ромул основал город, которому дал своё имя (лат. Roma ), и стал его царём. Датой основания города считается 21 апреля 753 г. до н. э. , когда вокруг Палатинского холма плугом и была проведена борозда , обозначившая границу города. По средневековой легенде, сыном Рема - Сением был основан город Сиена .

В первое время главной заботой Ромула было увеличение населения города. С этой целью он предоставил пришельцам права, свободы и гражданство наравне с первыми поселенцами. Для них он отвёл земли Капитолийского холма. Благодаря этому в город начали стекаться беглые рабы , изгнанники и просто искатели приключений из других городов и стран.

В Риме не хватало женского населения - соседние народы справедливо считали постыдным для себя вступление в родственные союзы с толпой бродяг, как они называли в то время римлян. Поэтому Ромул придумал уловку - через четыре месяца после основания города, 21 августа, он устроил торжественный праздник - Консуалии , с играми , борьбой и разного рода гимнастическими и кавалерийскими упражнениями. На праздник съехались многие соседи римлян, в том числе сабиняне (сабины) . В минуту, когда зрители и, в особенности, зрительницы были увлечены ходом игры, по условному знаку (Ромул снял с себя плащ) римляне залили праздничный огонь и многочисленное войско с мечами и копьями в руках набросилась на безоружных гостей. В сумятице и давке римляне захватили женщин - кто сколько мог. Сам Ромул взял себе в жёны сабинянку Герсилию . Как считали античные историки, свадьба с ритуалом похищения невесты стала римским обычаем именно с тех пор.

Ромул - царь Древнего Рима

В течение шести лет Таций и Ромул правили вместе. За это время они совершили несколько удачных походов, в том числе - в альбанскую колонию Камерию , но в городе Лавиний Таций был убит оскорблёнными гражданами. Ромул стал царём объединённых народов.

Ромулу приписывается создание сената , состоявшего в то время из 100 «отцов». Он же установил знаки отличия верховной власти, учредил должность ликторов , разделил народ на 30 курий , по именам сабинских женщин, учредил три трибы : Рамны (латиняне), Тиции (сабиняне) и Луцеры (этруски). Ему же приписывается разделение римлян на патрициев и плебеев .

Устройство Ромулом римского государства

Основатели

Ромул и Рем взошли на гору,
Холм перед ними был дик и нем.
Ромул сказал: «Здесь будет город».
«Город, как солнце» - ответил Рем.

Ромул сказал: «Волей созвездий
Мы обрели наш древний почёт».
Рем отвечал: «Что было прежде,
Надо забыть, глянем вперед».

«Здесь будет цирк, - промолвил Ромул, -
Здесь будет дом наш, открытый всем».
«Но надо поставить ближе к дому
Могильные склепы» - ответил Рем.

Поделив весь народ на 3 части, Ромул поставил над каждой из частей наиболее выдающихся из людей в качестве предводителя. Затем, поделив вновь каждую из трёх частей на 10, он назначил и над ними предводителей, равных между собой и самых храбрых. Большие части он назвал трибами , а меньшие - куриями . Те, кто стоял во главе триб, назывались трибунами, стоящие же во главе курий - курионами. Курии Ромул поделил на декады, возглавляемые декурионом . Ромул разделил землю Рима на 30 равных клеров (участков по жребию) и назначил каждой курии клер.

Ромул отделил знатных по роду и прославленных доблестью и богатством в те времена людей, у которых уже были дети, от безвестных, бедных и неудачливых. Людей незавидной судьбы он назвал плебеями, а людей лучшей доли - «отцами» (их потомков стали называть патрициями). На «отцов» было возложено руководство Римом. Граждане, которые участия в общественных делах не принимали, назывались сельчанами.

Когда же Ромул отделил лучших от худших, он занялся законодательством и определил, что надлежит делать каждым из них: патрициям - быть жрецами, управлять и судить, вместе с ним заниматься государственными делами; плебеев Ромул решил освободить от всего этого. Он назначил им занятия земледелием, скотоводством и прибыльными ремёслами. Ромул счёл целесообразным поручить плебеев патрициям, каждому из них предоставив выбор, кому из народа он пожелает стать патроном . Ромул назвал защиту бедных и низших патронатом, таким образом установив между ними человеколюбивые и гражданственные связи.

Затем Ромул учредил институт сенаторов, с которыми намеревался управлять государством, набрав 100 человек из патрициев. Он назначил одного, который должен был руководить государством, когда сам он поведёт войско за его пределы. Каждой из трёх триб он предписал выбрать трёх человек, бывших наиболее разумными благодаря своему возрасту и наиболее знаменитыми по происхождению. После же этим девяти он приказал из каждой курии назначить трёх самых достойных из патрициев. Затем, добавив к первым девяти, выдвинутым трибами ещё 90, которых заранее избрали курии, и назначив из них предводителя, которого он сам наметил, Ромул дополнил число сенаторов до 100.

Дети Ромула

У Ромула была дочь Прима и сын Авилий , рождённые ему, по одной из версий, Герсилией .

Исчезновение Ромула

Римская мифология описывает смерть Ромула как сверхъестественное исчезновение. Впрочем, похоже, что он был просто убит. Плутарх в своих «Сравнительных жизнеописаниях» рассказывает о вознесении Ромула с долей скептицизма:

Уже тридцать семь лет правил Ромул основанным им Римом. Пятого июля , в тот день, который в настоящее время называется Капратинскими нонами, Ромул приносил за городом, на Козьем болоте, жертву за весь народ в присутствии Сената и большей части граждан. Внезапно в воздухе произошла большая перемена: на землю спустилась туча, сопровождаемая вихрем и бурей. Остальной народ в страхе пустился бежать и рассеялся в разные стороны, Ромул же исчез. Его не нашли ни живым, ни мёртвым. На патрициев пало сильное подозрение. Народ говорил, что они давно тяготились царской властью и, желая забрать управление государством в свои руки, умертвили царя, так как он стал с некоторого времени поступать с ними суровее и деспотичнее. Патриции старались рассеять подобного рода подозрения, причислив Ромула к богам и говоря, что он «не умер, а удостоился лучшей доли». Прокул, личность, пользовавшаяся уважением, поклялся, что видел, как Ромул возносился в полном вооружении на небо, и слышал его голос, приказывавший называть его Квирином .

Плутарх.

Похожий рассказ приводит в своей «Истории от основания Города » Тит Ливий.

Аналогии в культурах других народов

Судьба Рема и Ромула имеет множество аналогий в культурах других народов. Так древнегреческий Персей и древнееврейский Моисей были сразу после рождения скинуты, соответственно, в море и Нил . Тема близнецов также часто встречается в мифологии средиземноморья: сравнить хотя бы с греческими легендами о Касторе и Поллуксе или об Амфионе и Зефе . Случаи воспитания детей дикими животными часто описываются в мифологии, религии и современной фантастике . Наконец, легенда об убийстве Ромулом родного брата очень напоминает библейскую историю о Каине , убившем родного брата Авеля .

В случае с Ромулом его братоубийство произошло из-за борьбы за власть, и это сюжет повторявшийся многократно в течение всей истории Рима. В случае с Каином мы видим такую же зависть и злобу, возникшую на фоне собственной неудачи и успехов родного брата, принёсшего угодную Богу жертву. Интересно, что сразу после истории с убийством брата, Каин предстаёт в Писании строителем первого в истории человечества города.

Эта аналогия приходила на ум ещё античным авторам. Вот, что пишет о Ромуле Аврелий Августин (Августин Блаженный) в своём труде «О граде Божьем» (2 часть, 15-я книга, 5 глава):

О первом основателе земного града – братоубийце, которому соответствовал по нечестию братоубийства основатель Рима. Итак, первым основателем земного града был братоубийца, из зависти убивший своего брата, гражданина вечного града, странника на этой земле (Быт. 4). Неудивительно, что спустя столько времени, при основании того города, который должен был стать во главе этого земного града, о котором мы говорим, и царствовать над столь многими народами, явилось в своем роде подражание этому первому примеру, или, как говорят греки, архетипа. Ибо и здесь, как упоминает о самом злодействе один из их поэтов: Первые стены, увы, обагрилися братскою кровью. Именно так был основан Рим, судя по свидетельствам римской истории об убийстве Ромулом своего брата Рема. Различие состоит только в том, что оба они были гражданами земного града. Оба они добивались славы создать Римскую республику; но оба вместе не могли иметь такой славы, какую мог бы иметь каждый из них, если бы был один. Ибо кто хочет прославиться своим господством, господствует тем менее, чем с большим числом соучастников разделяет свою власть. Итак, чтобы одному иметь в своих руках всю власть, был убит товарищ, и посредством этого злодейства увеличилось в худшем виде то, что, не будучи запятнано преступлением, было бы меньшим, но лучшим. А те братья, Каин и Авель, не имели одинакового стремления к земным вещам, и тот, который убил своего брата, не потому завидовал ему, что его господство могло стать меньшим, если бы оба они господствовали (ибо Авель не искал господства в том граде, который основал его брат); он завидовал той дьявольской завистью, какой злые люди завидуют добрым только лишь потому, что те добры, между тем как они – злы...

В честь Ромула и Рема названы спутники астероида (87) Сильвия : Ромул S/2001 (87) и Рем S/2004 (87), открытые в 2001 и 2004 гг.

В кино

• «Ромул и Рем » (1961) - худ. фильм, режиссёр - Серджо Корбуччи , Ромул - Стив Ривз , Рем - Гордон Скотт
• «Похищение сабинянок» (1961) - худ. фильм, режиссёр - Ришар Поттье, Ромула играет Роджер Мур

В играх

• В Assassin’s Creed: Brotherhood есть культ последователей Ромула.

Напишите отзыв о статье "Ромул и Рем"

Примечания

Литература

• Цицерон - «Республика », VI, 22 - Сон Сципиона .
• Тит Ливий - «История от основания города », I. .
• Дионисий Галикарнасский - «История Рима», I.
• Плутарх - «Сравнительные жизнеописания : Жизнь Ромула, Нумы Помпилия, Камилла».

Ссылки

• (2009). Проверено 2 апреля 2009. .
• Дионисий Галикарнасский. (2009). Проверено 2 апреля 2009. .
• . .

В данной статье или разделе имеется или внешних ссылок , но источники отдельных утверждений остаются неясными из-за отсутствия сносок . Утверждения, не , могут быть поставлены под сомнение и удалены. Вы можете улучшить статью, внеся более точные указания на источники.

Сочинения Сравнительные жизнеописания 1 Непарные жизнеописания 2 Несохранившиеся жизнеописания

Отрывок, характеризующий Ромул и Рем

Человек этот нужен еще для оправдания последнего совокупного действия.
Действие совершено. Последняя роль сыграна. Актеру велено раздеться и смыть сурьму и румяны: он больше не понадобится.
И проходят несколько лет в том, что этот человек, в одиночестве на своем острове, играет сам перед собой жалкую комедию, мелочно интригует и лжет, оправдывая свои деяния, когда оправдание это уже не нужно, и показывает всему миру, что такое было то, что люди принимали за силу, когда невидимая рука водила им.
Распорядитель, окончив драму и раздев актера, показал его нам.
– Смотрите, чему вы верили! Вот он! Видите ли вы теперь, что не он, а Я двигал вас?
Но, ослепленные силой движения, люди долго не понимали этого.
Еще большую последовательность и необходимость представляет жизнь Александра I, того лица, которое стояло во главе противодвижения с востока на запад.
Что нужно для того человека, который бы, заслоняя других, стоял во главе этого движения с востока на запад?
Нужно чувство справедливости, участие к делам Европы, но отдаленное, не затемненное мелочными интересами; нужно преобладание высоты нравственной над сотоварищами – государями того времени; нужна кроткая и привлекательная личность; нужно личное оскорбление против Наполеона. И все это есть в Александре I; все это подготовлено бесчисленными так называемыми случайностями всей его прошедшей жизни: и воспитанием, и либеральными начинаниями, и окружающими советниками, и Аустерлицем, и Тильзитом, и Эрфуртом.
Во время народной войны лицо это бездействует, так как оно не нужно. Но как скоро является необходимость общей европейской войны, лицо это в данный момент является на свое место и, соединяя европейские народы, ведет их к цели.
Цель достигнута. После последней войны 1815 года Александр находится на вершине возможной человеческой власти. Как же он употребляет ее?
Александр I, умиротворитель Европы, человек, с молодых лет стремившийся только к благу своих народов, первый зачинщик либеральных нововведений в своем отечестве, теперь, когда, кажется, он владеет наибольшей властью и потому возможностью сделать благо своих народов, в то время как Наполеон в изгнании делает детские и лживые планы о том, как бы он осчастливил человечество, если бы имел власть, Александр I, исполнив свое призвание и почуяв на себе руку божию, вдруг признает ничтожность этой мнимой власти, отворачивается от нее, передает ее в руки презираемых им и презренных людей и говорит только:
– «Не нам, не нам, а имени твоему!» Я человек тоже, как и вы; оставьте меня жить, как человека, и думать о своей душе и о боге.

Как солнце и каждый атом эфира есть шар, законченный в самом себе и вместе с тем только атом недоступного человеку по огромности целого, – так и каждая личность носит в самой себе свои цели и между тем носит их для того, чтобы служить недоступным человеку целям общим.
Пчела, сидевшая на цветке, ужалила ребенка. И ребенок боится пчел и говорит, что цель пчелы состоит в том, чтобы жалить людей. Поэт любуется пчелой, впивающейся в чашечку цветка, и говорит, цель пчелы состоит во впивании в себя аромата цветов. Пчеловод, замечая, что пчела собирает цветочную пыль к приносит ее в улей, говорит, что цель пчелы состоит в собирании меда. Другой пчеловод, ближе изучив жизнь роя, говорит, что пчела собирает пыль для выкармливанья молодых пчел и выведения матки, что цель ее состоит в продолжении рода. Ботаник замечает, что, перелетая с пылью двудомного цветка на пестик, пчела оплодотворяет его, и ботаник в этом видит цель пчелы. Другой, наблюдая переселение растений, видит, что пчела содействует этому переселению, и этот новый наблюдатель может сказать, что в этом состоит цель пчелы. Но конечная цель пчелы не исчерпывается ни тою, ни другой, ни третьей целью, которые в состоянии открыть ум человеческий. Чем выше поднимается ум человеческий в открытии этих целей, тем очевиднее для него недоступность конечной цели.
Человеку доступно только наблюдение над соответственностью жизни пчелы с другими явлениями жизни. То же с целями исторических лиц и народов.

Свадьба Наташи, вышедшей в 13 м году за Безухова, было последнее радостное событие в старой семье Ростовых. В тот же год граф Илья Андреевич умер, и, как это всегда бывает, со смертью его распалась старая семья.
События последнего года: пожар Москвы и бегство из нее, смерть князя Андрея и отчаяние Наташи, смерть Пети, горе графини – все это, как удар за ударом, падало на голову старого графа. Он, казалось, не понимал и чувствовал себя не в силах понять значение всех этих событий и, нравственно согнув свою старую голову, как будто ожидал и просил новых ударов, которые бы его покончили. Он казался то испуганным и растерянным, то неестественно оживленным и предприимчивым.
Свадьба Наташи на время заняла его своей внешней стороной. Он заказывал обеды, ужины и, видимо, хотел казаться веселым; но веселье его не сообщалось, как прежде, а, напротив, возбуждало сострадание в людях, знавших и любивших его.
После отъезда Пьера с женой он затих и стал жаловаться на тоску. Через несколько дней он заболел и слег в постель. С первых дней его болезни, несмотря на утешения докторов, он понял, что ему не вставать. Графиня, не раздеваясь, две недели провела в кресле у его изголовья. Всякий раз, как она давала ему лекарство, он, всхлипывая, молча целовал ее руку. В последний день он, рыдая, просил прощения у жены и заочно у сына за разорение именья – главную вину, которую он за собой чувствовал. Причастившись и особоровавшись, он тихо умер, и на другой день толпа знакомых, приехавших отдать последний долг покойнику, наполняла наемную квартиру Ростовых. Все эти знакомые, столько раз обедавшие и танцевавшие у него, столько раз смеявшиеся над ним, теперь все с одинаковым чувством внутреннего упрека и умиления, как бы оправдываясь перед кем то, говорили: «Да, там как бы то ни было, а прекрасжейший был человек. Таких людей нынче уж не встретишь… А у кого ж нет своих слабостей?..»
Именно в то время, когда дела графа так запутались, что нельзя было себе представить, чем это все кончится, если продолжится еще год, он неожиданно умер.
Николай был с русскими войсками в Париже, когда к нему пришло известие о смерти отца. Он тотчас же подал в отставку и, не дожидаясь ее, взял отпуск и приехал в Москву. Положение денежных дел через месяц после смерти графа совершенно обозначилось, удивив всех громадностию суммы разных мелких долгов, существования которых никто и не подозревал. Долгов было вдвое больше, чем имения.
Родные и друзья советовали Николаю отказаться от наследства. Но Николай в отказе от наследства видел выражение укора священной для него памяти отца и потому не хотел слышать об отказе и принял наследство с обязательством уплаты долгов.
Кредиторы, так долго молчавшие, будучи связаны при жизни графа тем неопределенным, но могучим влиянием, которое имела на них его распущенная доброта, вдруг все подали ко взысканию. Явилось, как это всегда бывает, соревнование – кто прежде получит, – и те самые люди, которые, как Митенька и другие, имели безденежные векселя – подарки, явились теперь самыми требовательными кредиторами. Николаю не давали ни срока, ни отдыха, и те, которые, по видимому, жалели старика, бывшего виновником их потери (если были потери), теперь безжалостно накинулись на очевидно невинного перед ними молодого наследника, добровольно взявшего на себя уплату.
Ни один из предполагаемых Николаем оборотов не удался; имение с молотка было продано за полцены, а половина долгов оставалась все таки не уплаченною. Николай взял предложенные ему зятем Безуховым тридцать тысяч для уплаты той части долгов, которые он признавал за денежные, настоящие долги. А чтобы за оставшиеся долги не быть посаженным в яму, чем ему угрожали кредиторы, он снова поступил на службу.
Ехать в армию, где он был на первой вакансии полкового командира, нельзя было потому, что мать теперь держалась за сына, как за последнюю приманку жизни; и потому, несмотря на нежелание оставаться в Москве в кругу людей, знавших его прежде, несмотря на свое отвращение к статской службе, он взял в Москве место по статской части и, сняв любимый им мундир, поселился с матерью и Соней на маленькой квартире, на Сивцевом Вражке.
Наташа и Пьер жили в это время в Петербурге, не имея ясного понятия о положении Николая. Николай, заняв у зятя деньги, старался скрыть от него свое бедственное положение. Положение Николая было особенно дурно потому, что своими тысячью двумястами рублями жалованья он не только должен был содержать себя, Соню и мать, но он должен был содержать мать так, чтобы она не замечала, что они бедны. Графиня не могла понять возможности жизни без привычных ей с детства условий роскоши и беспрестанно, не понимая того, как это трудно было для сына, требовала то экипажа, которого у них не было, чтобы послать за знакомой, то дорогого кушанья для себя и вина для сына, то денег, чтобы сделать подарок сюрприз Наташе, Соне и тому же Николаю.
Соня вела домашнее хозяйство, ухаживала за теткой, читала ей вслух, переносила ее капризы и затаенное нерасположение и помогала Николаю скрывать от старой графини то положение нужды, в котором они находились. Николай чувствовал себя в неоплатном долгу благодарности перед Соней за все, что она делала для его матери, восхищался ее терпением и преданностью, но старался отдаляться от нее.
Он в душе своей как будто упрекал ее за то, что она была слишком совершенна, и за то, что не в чем было упрекать ее. В ней было все, за что ценят людей; но было мало того, что бы заставило его любить ее. И он чувствовал, что чем больше он ценит, тем меньше любит ее. Он поймал ее на слове, в ее письме, которым она давала ему свободу, и теперь держал себя с нею так, как будто все то, что было между ними, уже давным давно забыто и ни в каком случае не может повториться.
Положение Николая становилось хуже и хуже. Мысль о том, чтобы откладывать из своего жалованья, оказалась мечтою. Он не только не откладывал, но, удовлетворяя требования матери, должал по мелочам. Выхода из его положения ему не представлялось никакого. Мысль о женитьбе на богатой наследнице, которую ему предлагали его родственницы, была ему противна. Другой выход из его положения – смерть матери – никогда не приходила ему в голову. Он ничего не желал, ни на что не надеялся; и в самой глубине души испытывал мрачное и строгое наслаждение в безропотном перенесении своего положения. Он старался избегать прежних знакомых с их соболезнованием и предложениями оскорбительной помощи, избегал всякого рассеяния и развлечения, даже дома ничем не занимался, кроме раскладывания карт с своей матерью, молчаливыми прогулками по комнате и курением трубки за трубкой. Он как будто старательно соблюдал в себе то мрачное настроение духа, в котором одном он чувствовал себя в состоянии переносить свое положение.

В начале зимы княжна Марья приехала в Москву. Из городских слухов она узнала о положении Ростовых и о том, как «сын жертвовал собой для матери», – так говорили в городе.
«Я и не ожидала от него другого», – говорила себе княжна Марья, чувствуя радостное подтверждение своей любви к нему. Вспоминая свои дружеские и почти родственные отношения ко всему семейству, она считала своей обязанностью ехать к ним. Но, вспоминая свои отношения к Николаю в Воронеже, она боялась этого. Сделав над собой большое усилие, она, однако, через несколько недель после своего приезда в город приехала к Ростовым.
Николай первый встретил ее, так как к графине можно было проходить только через его комнату. При первом взгляде на нее лицо Николая вместо выражения радости, которую ожидала увидать на нем княжна Марья, приняло невиданное прежде княжной выражение холодности, сухости и гордости. Николай спросил о ее здоровье, проводил к матери и, посидев минут пять, вышел из комнаты.
Когда княжна выходила от графини, Николай опять встретил ее и особенно торжественно и сухо проводил до передней. Он ни слова не ответил на ее замечания о здоровье графини. «Вам какое дело? Оставьте меня в покое», – говорил его взгляд.
– И что шляется? Чего ей нужно? Терпеть не могу этих барынь и все эти любезности! – сказал он вслух при Соне, видимо не в силах удерживать свою досаду, после того как карета княжны отъехала от дома.
– Ах, как можно так говорить, Nicolas! – сказала Соня, едва скрывая свою радость. – Она такая добрая, и maman так любит ее.
Николай ничего не отвечал и хотел бы вовсе не говорить больше о княжне. Но со времени ее посещения старая графиня всякий день по нескольку раз заговаривала о ней.
Графиня хвалила ее, требовала, чтобы сын съездил к ней, выражала желание видеть ее почаще, но вместе с тем всегда становилась не в духе, когда она о ней говорила.
Николай старался молчать, когда мать говорила о княжне, но молчание его раздражало графиню.
– Она очень достойная и прекрасная девушка, – говорила она, – и тебе надо к ней съездить. Все таки ты увидишь кого нибудь; а то тебе скука, я думаю, с нами.
– Да я нисколько не желаю, маменька.
– То хотел видеть, а теперь не желаю. Я тебя, мой милый, право, не понимаю. То тебе скучно, то ты вдруг никого не хочешь видеть.
– Да я не говорил, что мне скучно.
– Как же, ты сам сказал, что ты и видеть ее не желаешь. Она очень достойная девушка и всегда тебе нравилась; а теперь вдруг какие то резоны. Всё от меня скрывают.
– Да нисколько, маменька.
– Если б я тебя просила сделать что нибудь неприятное, а то я тебя прошу съездить отдать визит. Кажется, и учтивость требует… Я тебя просила и теперь больше не вмешиваюсь, когда у тебя тайны от матери.
– Да я поеду, если вы хотите.
– Мне все равно; я для тебя желаю.
Николай вздыхал, кусая усы, и раскладывал карты, стараясь отвлечь внимание матери на другой предмет.
На другой, на третий и на четвертый день повторялся тот же и тот же разговор.
После своего посещения Ростовых и того неожиданного, холодного приема, сделанного ей Николаем, княжна Марья призналась себе, что она была права, не желая ехать первая к Ростовым.
«Я ничего и не ожидала другого, – говорила она себе, призывая на помощь свою гордость. – Мне нет никакого дела до него, и я только хотела видеть старушку, которая была всегда добра ко мне и которой я многим обязана».
Но она не могла успокоиться этими рассуждениями: чувство, похожее на раскаяние, мучило ее, когда она вспоминала свое посещение. Несмотря на то, что она твердо решилась не ездить больше к Ростовым и забыть все это, она чувствовала себя беспрестанно в неопределенном положении. И когда она спрашивала себя, что же такое было то, что мучило ее, она должна была признаваться, что это были ее отношения к Ростову. Его холодный, учтивый тон не вытекал из его чувства к ней (она это знала), а тон этот прикрывал что то. Это что то ей надо было разъяснить; и до тех пор она чувствовала, что не могла быть покойна.
В середине зимы она сидела в классной, следя за уроками племянника, когда ей пришли доложить о приезде Ростова. С твердым решением не выдавать своей тайны и не выказать своего смущения она пригласила m lle Bourienne и с ней вместе вышла в гостиную.
При первом взгляде на лицо Николая она увидала, что он приехал только для того, чтобы исполнить долг учтивости, и решилась твердо держаться в том самом тоне, в котором он обратится к ней.
Они заговорили о здоровье графини, об общих знакомых, о последних новостях войны, и когда прошли те требуемые приличием десять минут, после которых гость может встать, Николай поднялся, прощаясь.
Княжна с помощью m lle Bourienne выдержала разговор очень хорошо; но в самую последнюю минуту, в то время как он поднялся, она так устала говорить о том, до чего ей не было дела, и мысль о том, за что ей одной так мало дано радостей в жизни, так заняла ее, что она в припадке рассеянности, устремив вперед себя свои лучистые глаза, сидела неподвижно, не замечая, что он поднялся.
Николай посмотрел на нее и, желая сделать вид, что он не замечает ее рассеянности, сказал несколько слов m lle Bourienne и опять взглянул на княжну. Она сидела так же неподвижно, и на нежном лице ее выражалось страдание. Ему вдруг стало жалко ее и смутно представилось, что, может быть, он был причиной той печали, которая выражалась на ее лице. Ему захотелось помочь ей, сказать ей что нибудь приятное; но он не мог придумать, что бы сказать ей.
– Прощайте, княжна, – сказал он. Она опомнилась, вспыхнула и тяжело вздохнула.
– Ах, виновата, – сказала она, как бы проснувшись. – Вы уже едете, граф; ну, прощайте! А подушку графине?
– Постойте, я сейчас принесу ее, – сказала m lle Bourienne и вышла из комнаты.
Оба молчали, изредка взглядывая друг на друга.
– Да, княжна, – сказал, наконец, Николай, грустно улыбаясь, – недавно кажется, а сколько воды утекло с тех пор, как мы с вами в первый раз виделись в Богучарове. Как мы все казались в несчастии, – а я бы дорого дал, чтобы воротить это время… да не воротишь.
Княжна пристально глядела ему в глаза своим лучистым взглядом, когда он говорил это. Она как будто старалась понять тот тайный смысл его слов, который бы объяснил ей его чувство к ней.

В славном городе Альба-Лонге царствовал потомок великого троянского героя Энея — Нумитор, который был справедливым и милостивым правителем. Но брат его Амулий, завидовавший Нумитору и сам стремившийся к царской власти, подкупил приближенных царя и, воспользовавшись доверчивостью Нумитора, свергнул его с престола. Однако убить брата Амулий, не осмелился. Для того, чтобы царскую власть закрепить за собой, он решил убить сына Нумитора, а прекрасную Рею Сильвию, дочь царя, сделал жрицей богини Весты.

Жрицы этой богини должны были давать обет безбрачия и сохранять неугасимый священный огонь, горевший день и ночь в святилище. Весталка, нарушившая обет чистоты и осквернившая таким образом святость очага Весты, осуждалась на страшную казнь — ее зарывали живой в землю. Пленившись красотой Реи Сильвии, бог Марс вступил с нею в связь, и у дочери свергнутого царя родились мальчики-близнецы. Едва родившись, они поразили царя Амулия своим необычным видом: исходила от них какая-то непонятная сила.

Взбешенный и напуганный появлением близнецов, в которых он увидел претендентов на престол, Амулий приказал бросить новорожденных в воды Тибра, а мать их за нарушение обета зарыть в землю. Однако бог Марс не допустил гибели своих детей и их возлюбленной матери. Когда по приказу Амулия царский раб принес корзину с плачущими младенцами на берег Тибра, он увидел, что вода стоит высоко и бушующие волны грозят каждому, кто дерзнет приблизиться к реке. Испуганный раб, не решившись спуститься близко к воде, бросил корзину на берегу и убежал. Разбушевавшиеся волны захлестнули корзину с лежащими в ней младенцами и унесли бы ее по течению, если бы не задержали ее ветви смоковницы, росшей у самой воды. И тут, как по волшебству, вода в реке стала убывать, буря прекратилась, а близнецы, выпав из наклонившейся корзины, подняли громкий крик. В это время к реке подошла волчица, у которой недавно родились волчата, чтобы утолить жажду. Она согрела близнецов, которые с жадностью приникли к ее сосцам, полным молока. Волчица принесла их в свое логово, где в скором времени их обнаружил царский свинопас по имени Фаустул. Увидев двух прекрасных младенцев в волчьем логове, Фаустул забрал их в свою хижину и вместе со своей женой воспитал мальчиков, которых назвали Ромулом и Ремом. Близнецы и тогда, когда они были детьми, и тогда, когда стали юношами, выделялись своей красотой, силой и горделивой осанкой среди других детей пастухов. Молоко вскормившей их волчицы сделало юных Ромула и Рема смелыми и дерзкими перед лицом любой опасности, сердца их были мужественны, руки и ноги крепки и мускулисты. Правда, оба они были вспыльчивы и упрямы, но Ромул все же оказался рассудительнее брата. И на общинных сходках, когда речь шла об охоте или выпасе скота, Ромул не только выступал с мудрыми советами, но и давал окружавшим понять, что он скорее рожден повелевать, нежели находиться в подчинении у других. Оба брата пользовались всеобщей любовью, они отличались силой и ловкостью, были прекрасными охотниками, защитниками от разбойников, опустошавших их родные края. И Ромул и Рем вступались за несправедливо обиженных, и вокруг них охотно собирались самые разные люди, среди которых можно было встретить не только пастухов, но и бродяг и даже беглых рабов. Таким образом, у каждого из братьев оказалось по целому отряду. Случилось так, что Рем в одной из стычек был схвачен пастухами Нумитора. Когда его привели к свергнутому царю, тот был поражен красотой и благородным обликом Рема. На вопрос о том, кто он и откуда родом, Рем ответил откровенно. Он рассказал, что ранее они с братом считали себя сыновьями пастуха, воспитавшего их. Потом они узнали, что их выкормила волчица своим молоком, что дятлы носили им пищу и бурная река пощадила беспомощных младенцев. Тогда братья поняли, что их появление на свет связано с глубокой тайной, которую они разгадать не могут. Внимая рассказу юноши, Нумитор заподозрил, что по возрасту, тайне, окружающей их появление на свет, чудесному спасению близнецы вполне могут быть его внуками, которых все считали погибшими и которых он оплакивал. Пока Рем рассказывал свою историю Нумитору, проникавшемуся к рассказчику все большей лаской и доверием, пастух Фаустул, услыхав, что Рем захвачен слугами царя, и опасаясь коварства Амулия, бросился за помощью к Ромулу. Фаустул рассказал Ромулу все, что знал о тайне рождения братьев. Ромул, собрав свой отряд, двинулся к городу, чтобы освободить брата. На пути к Альба-Лонге из окрестностей города к нему стало присоединяться местное население, ненавидевшее алчного и вероломного царя Амулия, жестоко притеснявшего своих подданных. Жители Альба-Лонги под предводительством Ромула освободили Рема и свергли с престола Амулия. Он был убит, а Нумитору вновь возвращен царский трон. Но ни Ромул, ни Рем не пожелали остаться в Альба-Лонге даже под благосклонным правлением своего деда. Для них нестерпимой была мысль о зависимости от кого-либо. Они хотели основать новый город и властвовать над теми, кого привели с собой, — пастухами, бродягами и рабами, видевшими в братьях-близнецах своих предводителей. Да и жители города Альба-Лонги не захотели бы принять к себе как равноправных граждан весь тот пестрый сброд, который привел Ромул.

Братья решили построить новый город на том самом месте, куда они были выброшены водами Тибра (это и был древний Палатинский холм — колыбель великого города Рима). Однако сама мысль о постройке города сразу же вызвала разногласия между столь дружными прежде братьями. Они стали спорить о том, откуда начинать постройку, чьим именем будет называться заложенный город и кто из них станет в нем царствовать. После долгих пререканий братья решили ждать указания богов и стали гадать по полету птиц. В ожидании божественного предзнаменования они сели поодаль друг от друга. Рем радостно вскрикнул — он первым увидел шесть коршунов, медленно круживших в ясном небе. Спустя мгновение мимо Ромула с шумом, сопровождаемым грозовыми раскатами, пролетело двенадцать коршунов. Братья вновь стали спорить. Рем, которому первому явились вестники воли богов, считал, что царем должен быть он. Ромул же, поскольку коршунов мимо него пролетело вдвое больше, настаивал на том, что решение богов было вынесено в его пользу. Оба брата были упрямы, и ни один не хотел уступить другому. Когда Ромул, желая настоять на своем, принялся копать ров, который должен был очертить контуры будущего города, Рем, раздосадованный упорством брата, начал издеваться над ним и, легко перескакивая через ров и насыпанный вал, с насмешкой приговаривал, что никогда не видел столь мощных укреплений. Взбешенный Ромул, не помня себя от гнева, вскричал: «Так будет с каждым, кто осмелится переступить стены моего города!» и обрушил на Рема страшный удар, от которого тот упал замертво.

Похоронив Рема, Ромул самым тщательным образом выполнил предписанный богами обряд основания города. Прежде всего сам Ромул и его спутники прошли очищение священным огнем — каждый из них перепрыгнул через пылающий костер, чтобы с чистыми помыслами приступить к закладке города. Затем Ромул вырыл небольшую круглую яму, куда бросил комок земли, принесенный им из Альба-Лонги, где жили его предки. Точно так же поступили и все остальные. Это было сделано для того, чтобы для каждого поселенца земля, на которой он собирался жить, стала родной почвой. Древние верили, что вместе с горстью родной земли они переносят и души предков, охраняющие их (своих манов). Именно на этом месте Ромулом был устроен алтарь и зажжен жертвенный огонь. Так возник священный очаг нового города, его центр, вокруг которого должны были быть воздвигнуты жилые дома. Вслед за этим Ромул провел священную борозду, очертившую границы города. Белый бык и белая корова, запряженные в плуг с медным сошником, направляемые Ромулом в одежде жреца с покрытой головой, медленно вели глубокую борозду. Вслед за Ромулом двигались его спутники, ревностно следя за тем, чтобы комья взрытой лемехом земли были отброшены внутрь проводимой черты. Переступить эту борозду не имел права ни местный житель, ни чужестранец. Такой поступок почитался бы великим бесчестием, и, возможно, Рем поплатился так жестоко именно потому, что совершил его. В тех местах, где должен был находиться вход и выход из города, борозда прерывалась — так обозначалось местонахождение городских ворот. Для этого Ромул приподнимал плуг и оставлял невспаханное пространство. Стены, воздвигнутые на этой освященной борозде, также считались священными. Ромул, совершивший обряд основания города по всем требованиям религиозных представлений того времени, сделался его первым царем. И дал ему свое имя. Город стал называться Римом (по-латински — Рома).

Ромул и Рем, как и все мифологические близнецы, предстают врагами друг друга, иллюстрируя ту дуалистичность, что присуща близнецам в мифах (один из братьев обычно творит добро, а другой Щш мешает или даже вредит ему; один олицетворяет смертное тело, второй - бессмертную душу). С этим принципом связано много важнейших проблем бытия, и мифы предлагают удивительное многообразие ответов на вечные загадки двойственности и единства противоположностей.

После смерти царя Энея, великого троянского героя, правительницей латинов стала его вдова - умная и дальновидная царица Лавиния; она хранила державу до совершеннолетия наследника Аскания. К этому времени силы латинов так выросли, что ни этруски, ни другие могущественные соседи не осмеливались на них нападать. Потом трон занял Асканий, вслед за ним его сын Эней Сильвий, затем Латин Сильвий и его потомки. Всего династия Сильвиев процарствовала почти 400 лет.

Когда же собрался умирать царь Прокус Сильвий, он разделил своё достояние на две части - корону и сокровища - и предложил старшему сыну Нумитору выбрать. Нумитор предпочёл власть. Младшему же, Амулию, достались богатства, которые открывали перед ним большие возможности. После смерти отца Амулий без труда отнял у брата престол.

Видимо, Амулий счёл доверчивого брата неопасным и сохранил ему жизнь. Но на трон могли претендовать сын Нумитора и возможные потомки его дочери. Чтобы обезопасить себя, Амулий умертвил сына Нумитора на охоте, а дочь Рею Сильвию назначил жрицей богини Весты, обрекая её тем самым на вечное девство.

Однажды прекрасная Рея Сильвия отправилась к источнику в священной роще Марса за водой для жертвоприношения. Вдруг дорогу ей преградил огромный волк с оскаленной пастью. Спасаясь от опасного зверя, весталка укрылась в уединённой пещере, но волк настиг её и тотчас превратился в божественно прекрасного юношу в блещущих золотом доспехах. То был бог войны Марс, пленившийся красотой девушки. Он сказал: «Радуйся, благородная Рея Сильвия! Боги назначили тебя мне в жёны», - и соединился с ней.

Бартоломей Бринберг. Руины Рима (слева). 1650 г. Музей Тиссен-Борнемисса. Мадрид.

Во всяком случае, потом, когда нарушившая обет целомудрия весталка предстала перед судом, она оправдывала свою вину именно так, «то ли веря в это сама, то ли потому, что прегрешенье, виновник которого бог, - меньшее бесчестье», как отмечал римский историк Тит Ливии. Более здравомыслящие граждане уверяли, что в облике Марса предстал сам Амулий, решивший окончательно расправиться с потомством брата и ради этого совершивший насилие над его дочерью.

Когда обнаружилось, что Рея Сильвия беременна, жизнь ей спасло только заступничество дочери Амулия - Анто. Царь согласился помиловать преступницу, но повелел заточить её в темницу и приставил к ней бдительную стражу.

В положенный день Рея Сильвия родила двух крепких мальчиков-близнецов. Их богатырская стать и сила не на шутку встревожили царя Амулия. Напуганный появлением новых претендентов на престол, он велел одному из слуг немедля утопить младенцев. Слуга, положив братьев в лохань, покорно отправился к Тибру. Но река так сильно разлилась, что он не рискнул приблизиться к мутным бушующим водам и оставил свою ношу в ближайшей заводи, понадеявшись, что дети и так утонут или будут пожраны дикими зверями. Пустынны и безлюдны были в ту пору эти места.

Вода вскоре схлынула, оставив лохань с детьми на суше под старой смоковницей. А на детский плач вскоре прибежала волчица, которая на ближайшем холме Палатин выкармливала детёнышей. Она отнесла младенцев в логово и вскормила их своим молоком вместе с волчатами. Прилетевший дятел также принёс им в клюве пищу. Появление волчицы и дятла, которые считались священными животными бога Марса, в какой-то степени подтверждало правоту слов Реи Сильвии.

Жан Батист Филипп. Волчица кормит Ромула и Рема.

Через некоторое время рядом с логовом оказался смотритель царских стад Фаустул. Заметив малышей, он догадался, кто они такие, ибо слышал о жестоком решении царя. Фаустул решил забрать чудом уцелевших детей к себе домой. Его жена Акка Ларенция тоже недавно разрешилась от бремени, но её ребёнок умер, и она с радостью приняла найдёнышей. Их назвали Ромулом и Ремом.

С детства близнецы выделялись среди других детей статной осанкой и благородной наружностью, а став старше - отвагой и мужеством. Правда, оба отличались вспыльчивостью и упрямством, но Ромул был заметно рассудительнее и мудрее брата. На общинных сходках юноша обнаруживал здравомыслие государственного мужа.

Приёмные родители позаботились, чтобы мальчики выучились грамоте и всему, что полагалось знать людям благородного происхождения. И когда братья выросли и стали, как и их приёмный отец, пастухами, они, по словам Плутарха, начали вести «жизнь, приличествующую свободным людям, считая, однако, что свобода - это не праздность, не безделье, а гимнастические упражнения, охота, состязания в беге, борьба с разбойниками, ловля воров, защита обиженных. Всё это принесло им добрую славу».

Скоро вокруг братьев собралась целая компания молодых людей - пастухов, всякого рода неимущих и рабов. Ромул и Рем, как пишет Плутарх, всем «внушали дерзкие и мятежные мысли». Они угоняли стада, нападали на разбойников, нагруженных добычей, а потом делили захваченное между собой.

Грегорио Лазарини. Детство Ромуло и Рема. 1700 г. Государственный Эрмитаж. Санкт-Петербург.

Обозлённые разбойники (по другой версии, пастухи) стали выслеживать братьев. Как-то они подстерегли Рема и схватили его. Но расправится с ним сами, по-видимому, не решились. Рема повели в Альба-Лонгу, столицу государства лати-нов. Царь Амулий, выслушав обвинителей, приказал передать юношу для наказания брату Нумитору, так как от набегов пострадали в основном его люди. Так Рем оказался у свергнутого некогда правителя.

Нумитор долго и внимательно рассматривал юношу (его удивил благородный облик Рема), а потом начал расспрашивать о его происхождении. Рем откровенно отвечал, что долгое время они с братом считали себя детьми Фаустула, однако потом усомнились, услышав разные толки о своём рождении. Но кто их настоящие родители, он не знает...

Вняв рассказу юноши, старик вместо наказания обласкал его и оставил у себя. Знал ли Нумитор, что перед ним стоит его внук? По одной из версий, лишившемуся престола царю была известна участь дочери и её сыновей; он потихоньку помогал Фаустулу растить потомство Реи Сильвии.

В это время Ромул и Фаустул узнали, что Рема схватили. Старый пастух открылся приёмышу, рассказав о том, как когда-то нашёл мальчиков. Фаустул также поделился с Ромулом своими предположениями об их происхождении. Вместе они отправились в дом к Нумитору, и тот радостно признал в близнецах своих внуков.

Собрав своих людей, к которым присоединились все обиженные Амулием, Ромул и Рем подняли мятеж. Амулий был убит. Нумитор собрал народ Альба-Лонги и рассказал о преступлениях брата и чудесном спасении внуков. Под ликующий рёв толпы братья провозгласили деда царём. Рею Сильвию освободили из темницы, и сыновья воздали ей подобающие почести.

С благословения Нумитора Ромул и Рем решили поселиться в местах, где прошло их детство, и основать собственный город там, куда их некогда вынесла река и где они были вскормлены волчицей. К тому же, как пишет Плутарх, братьям не хотелось отпускать своих людей, а жители Альбы не желали принимать беглых рабов и предоставлять им права гражданства.

Поскольку братья были близнецами, никто не обладал возрастным преимуществом. Чтобы решить, кому из них наречь город своим именем, кому в нём править, они договорились дождаться знамения от тех богов, под чьим покровительством находилась данная местность.

В окрестностях было семь холмов. Ромул выбрал для наблюдения за проявлением воли богов холм Палатин, а Рем - Авентин. Вначале знамение было даровано Рему: над его головой пролетели шесть коршунов, чистейших из птиц. Приверженцы Рема возликовали. Как вдруг над головой Ромула появилось сразу 12 крылатых вестников, демонстрируя явное предпочтение богов. Каждого из братьев толпа его сторонников провозгласила царём: одни придали большее значение первенству, другие - числу птиц. Началась перебранка, нарастало взаимное озлобление. Лишь чудом дело обошлось без кровопролития, и сторонам удалось договориться. Предпочтение было отдано Ромулу. Рем смирился с неудачей, но позавидовал брату и затаил на него злобу.

Не медля, Ромул пригласил из Этрурии сведущих мужей - знатоков священнодействий, чтобы заложить город в полном соответствии с древними этрусскими обрядами. В указанном месте Ромул собственноручно вырыл круглую яму (той формы, что имеет мать-Земля, соприкасаясь с небом). Затем он кинул в яму колосья ячменя и пшеницы, яблоки и груши, а каждый из будущих жителей бросил в неё по горсти земли, принесённой из тех мест, откуда был родом. Так возник священный центр города.

Границу поселения провёл сам Ромул. Он вложил в плуг священный медный лемех и, запрягши вместе ослепительно белых быка и корову, проложил глубокую борозду по заранее намеченной жрецом черте.

Строительство Рима Ромулом. Средневековая книжная миниатюра.

Люди, шедшие следом, поднятый плугом пласт земли отворачивали внутрь компа. Эта линия и определила очертания городских стен. Ромул наметил и расположение ворот, приподнимая в этих местах лемех.

Всё время, пока Ромул шёл за плугом, люди собирали камни. И как только юноша остановил упряжку, он начал воздвигать стену. Рем то издевался над работой брата, то портил её. Кончилось тем, что в насмешку он перескочил через доходившую пока лишь до колен стену будущего города, как бы демонстрируя, что в него будет легко попасть. Придя в ярость от его поступка, Ромул в гневе убил брата, воскликнув при этом: «Так погибнет всякий, кто пожелает взять мой город!». «Так в эти замыслы вмешалось наследственное зло, жажда царской власти, и отсюда - недостойная распря, родившаяся из вполне мирного начала», - пишет Тит Ливии. Впрочем и по одной из версий, Ромул не убил Рема. Они оба начали править городом и впоследствии стали консулами.

Похоронив Рема, Ромул приказал принести кучу сена и зажечь её. Он стал неистово прыгать через огонь, дабы очистить себя от братской крови и прикосновения к мёртвому телу. Его примеру последовали все присутствовавшие. С тех пор каждый год 21 апреля римляне прыгали через костёр, отмечая день рождения своего города и праздник пастухов.

Город нарекли Рома (по-русски - Рим), по имени Ромула. Чтобы привлечь. в него новых жителей, царь Ромул объявил, что на одной из вершин холма, который впоследствии назвали Капитолием, меж двух священных деревьев появилось убежище, очищающее от преступлений и дающее неприкосновенность. Здесь мог укрыться и раб, сбежавший от господина, и должник, скрывающийся от заимодавца, и убийца, преследуемый властями. Римляне никого не выдавали и всем предоставляли гражданство. Поэтому город быстро разросся.

Ромул сразу же созвал жителей на собрание и дал им законы, ибо, как пишет Тит Ливии, «ничем, кроме законов, он не мог сплотить их в единый народ». Он организовал войско изо всех способных носить оружие, тем самым основав сословие всадников, завёл почётную стражу из 12 ликторов, учредил сенат из 100 старейшин, потомки которых стали именоваться патрициями. Сенаторы должны были объяснять законы, защищать простолюдинов в суде, быть их советчиками и покровителями во всех случаях жизни.

Рим разрастался и хорошел, одна беда: большинство жителей не имели жён, а свободных женщин в молодом городе было очень мало. Ромул разослал повсюду послов - искать для нового народа союзников и добиваться соглашений о браках, но соседи лишь смеялись над такой просьбой. «Отчего же вы не откроете убежище и для женщин? Вот и было бы вам супружество как раз под пару», - говорили они. Все считали римлян сбродом неимущих и подозрительных людей, презирали и боялись их и родниться с ними не желали.

И Ромул пошёл на хитрость. Он приказал распустить слух, будто при проведении строительных работ обнаружился скрытый в земле алтарь бога Конса. По этому случаю римляне принесли щедрые жертвы и объявили о пышном празднике с играми и зрелищами. На торжество пригласили жителей Ценины, Крустумерии, Антемны и сабинов.

Соседи римлян давно уже изнывали от любопытства, слыша рассказы про новый город, и с радостью приняли приглашение. Многие явились с жёнами и детьми. Римляне встретили всех с почётом, радушно приглашали в свои дома и всё показывали.

Джованни Франческо Ромонелли. Похищение сабинянок. Фрагмент. 1655-1658 гг. Лувр. Париж.

После богатого пира начались игры, и внимание гостей сосредоточилось на арене, а римляне тем временем высматривали среди приглашённых молодых девушек и дожидались условного знака. Вскоре царь Ромул поднялся со своего места. Он снял и свернул пурпурный плащ, а потом вновь накинул его себе на плечи. Это был сигнал. Римляне бросились на девиц, хватая «без разбору, какая кому попадётся». Их родственники от неожиданности почти не оказали сопротивления и в панике бросились бежать, проклиная преступников, поправших законы гостеприимства, и взывая к богам, на чьё празднество их коварно заманили. Римляне не трогали убегающих и никого не преследовали.

Всего в тот день было захвачено, как пишет Плутарх, 683 девушки, среди которых по ошибке оказалась одна замужняя дама, Герсилия. На ней женился сам Ромул, и она потом родила ему дочь и сына.

Похищенные и обесчещенные девицы рыдали и последними словами ругали своих обидчиков. Ромулу пришлось провести увещевательную беседу. Он объяснял, как пишет Тит Ливии, что всему виной «высокомерие их отцов, которые отказали соседям в брачных связях; что они будут в законном браке, общим с мужьями будет у них имущество, гражданство и - что всего дороже роду людскому - дети; пусть лишь смягчат свой гнев и тем, кому жребий отдал их тела, отдадут и души. Со временем из обиды часто родится привязанность, а мужья у них будут тем лучше, что каждый будет стараться не только исполнить свои обязанности, но и успокоить тоску жены по родителям и отечеству». Присоединились к таким речам и вкрадчивые уговоры мужчин, извинявших свой поступок любовью и страстью, «а на женскую природу это действует всего сильнее », замечает историк.

Дамы поплакали-поплакали и смягчились. В Риме началась наконец-то нормальная жизнь, и вскоре на его улицах зазвучали детские голоса. К своим супругам римские мужчины относились с необыкновенным уважением и всячески их баловали.

Тем временем родные похищенных вынашивали планы мести. Они облачились в траурные одежды, плакали, сетовали и жаловались своим царям. Тит Таций, правитель сабинян, попытался сперва уладить дело миром и отправил в Рим послов с предложением вернуть девиц и возместить ущерб, чтобы потом можно было обсудить вопрос о дружбе и родственных союзах. Пока шли переговоры, ценин-цы, не дожидаясь других обиженных, в одиночку напали на Рим. Ромул сам возглавил войско, разбил ценинцев, убил их царя Акрона и, преследуя отступающих, взял их город. Впрочем, жителей он ничем не обидел, а только приказал им снести свои дома и перебраться в Рим, где они сразу получили все права гражданства. Возвращение Ромула в Рим прошло торжественно.

Жан Огюст Доминик Знгр. Ромул, победитель Акрона, забирает его доспехи в храм Юпитера. 1812 г. Лувр. Париж.

Потом римляне таким же образом рассеяли армии антемнян и крустуминцев. По просьбе супруги Ромула Герсилии всем родственникам похищенных девиц тоже было даровано прощение и гражданство.

С сабинами пришлось воевать дольше. Натиск этого многочисленного народа оказался так мощен и стремителен, что римляне вынуждены были отступить и укрыться за городскими стенами. Пока шла осада, сабины сумели подговорить дочь римского военачальника Спурия Тарпея, которую звали Тарпеей, открыть им крепостные ворота. Тит Таций нашёл поступок женщины неблаговидным, но тем не менее воспользовался её помощью - и сабины вошли в город. (Имя Тарпеи стало потом нарицательным, и скалу, с которой в Риме сбрасывали преступников, называли Тарпейской). Началось кровопролитное сражение.

После окончания сражения и примирения римлян и сабинов, их вожди отправились заключать мирный договор, и решено было из двух государств составить одно. Царствовали оба царя отныне сообща, а средоточием своей власти сделали Рим.

Государи почитали друг друга и правили в полном согласии. После смерти Тита Тация Ромул царствовал один. 38 лет он вёл победоносные войны с соседями и раздавал народу завоёванные земли. Но Ромул совсем отстранил от власти патрициев, перестал с ними советоваться и собирал их вместе только для того, чтобы объявить свою волю. Знатные римляне молча выслушивали приказы и расходились, обладая, как пишет Плутарх, «единственным преимуществом перед народом - правом первыми узнать то, что решил царь». Разумеется, это настроило патрициев против Ромула, и они составили заговор. Однажды царь просто исчез.

Луи Жиродв де Руси-Триозон. Смерть Тита Тация.

Народ был уверен, что его убили сенаторы, и глухо роптал, готовый к бунту. Но тут в собрание явился некий Юлий Прокул и сообщил: ему явился Ромул и велел передать народу римскому, что он вернулся на небо к своему отцу и стал теперь богом Квирином, покровителем Рима. Он призвал римлян и их потомков быть мужественными, упражняться в военном деле и обещал основанному им городу неслыханное могущество, а римскому оружию - непобедимость. Тем дело и кончилось.

Народ избрал нового царя - Нуму Помпилия, а Ромулу воздвиг храмы и стал почитать его как бога. Долго ещё в Риме показывали священное кизиловое дерево Ромула. О его происхождении рассказывали, что однажды царь метнул копьё с кизиловым древком, и оно так глубоко ушло в землю, что как ни пытались его вытащить, так и не смогли. Прошёл дождь, древко пустило корни и постепенно превратилось в раскидистое дерево. Были в Риме и иные памятные места, связанные с именем его основателя: «хижина», «гробница», та самая смоковница, под которой их с братом кормила волчица (её называли Руминальской, в честь Румины - богини вскармливания детей), и др.

Так заканчивается священный миф об основателе Рима, неоднократно излагавшийся античными историками (Плутархом, Титом Ливием, Ивдием и др.). Он впитал в себя многие традиционные компоненты, характерные для мировой мифологии. Среди самых существенных - такие мотивы, как вскармливание ребёнка животными, основание города и история близнецов.

Джованни Пезольфи. Пейзаж с руинами и жертвоприношением. 1650 г. Галерея Уффици. Флоренция.

10.03.2019

История Вечного города окутана тайной, корни которой уходят в глубь веков. Легенда гласит, что рождение Рима в VIII веке до нашей эры совпало с рождением близнецов-братьев Ромула и Рема. Дети бога и весталки Реи стали основателями Города на семи холмах, а Ромула, если верить историку Титу Ливию, называют первым царем Рима.

Детство и юность

Рея Сильвия – дочь Нумитора, царя латинского города Альба-Лонга, родила мальчиков-близнецов Ромула и Рема вопреки воле дяди. Амулий, тщеславный младший брат Нумитора, сместил законного правителя с престола и стал царем.

В борьбе за укрепление власти Амулий уничтожил единственного сына Нумитора – племянник таинственно исчез на охоте. А чтобы Рея не родила законного наследника престола, Амулий заставил племянницу пройти обряд посвящения в весталки, что влекло за собой безбрачие на 30 лет.

Рея ослушалась дядю на 4-й год служения: от любовной связи с Марсом забеременела. Узнав о рождении двух мальчиков, царь заточил мать в темницу, а сыновей приказал рабу утопить в Тибре. Тот принес младенцев в корзине на берег, но подойти к бушующей реке побоялся и оставил в надежде, что волны заберут детей.

Река подхватила корзину и выкинула на берег у Палатинского холма. На крик младенцев пришла волчица, потерявшая волчат. В хищнице проснулся материнский инстинкт, и она покормила человеческих детенышей. Опекали мальчиков и птицы: дятел и чибис присматривали за сыновьями бога войны.

Сейчас в музее Капитолия посетители видят памятник кормилице, спасшей царских отпрысков, а дятел и чибис стали для римлян священными.

Воспитал мальчиков царский пастух Фаустул, увидевший необычных «волчат» и отобравший детей у Капитолийской волчицы. Мальчики получили имена Ромул и Рем. Когда они подросли, названный отец рассказал им правду о происхождении. Братья собрали отряд и отправились в Альба-Лонге. Жители города, ненавидевшие деспота-самозванца, поддержали Ромула и Рема. Внуки вернули престол деду, убив Амулия.

Основание Рима

По воле вернувшегося на престол деда внуки подыскали место для новой колонии. Рему пришлась по душе низина между двумя холмами, но Ромул не согласился и указал на Палатинскую возвышенность, пожелав основать город на ней.

Решение спора близнецы доверили небу, и оно послало знак: Рем разглядел над головой 6 коршунов, а Ромул насчитал 12. Выиграв, брат начертил на холме границу, обозначив пределы будущего города. Рем, насмехаясь, перескочил священную черту, чем разозлил Ромула. Ссора закончилась кровопролитием и гибелью Рема.

Ромул, как и хотел, основал город, дав ему свое имя – Рим, Roma. Занял престол и принялся царствовать. Датой основания Рима называют 21 апреля 753 г. до н. э. Чтобы увеличить количество римлян, правитель давал пришельцам те же права, что и первой волне поселенцев, выделяя им земли на Капитолийском холме. В Рим устремились рабы, сбежавшие от господ, изгнанники и любители приключений.

Соседи небезосновательно называли римлян бродягами и не желали связывать себя с ними родственными связями.

Так как приток жителей нового города состоял в основном из мужского населения, женщин в Риме не хватало. Ромул решил проблему отчаянным способом. Объявил о проведении городского праздника в честь бога Конса, пригласив соседей. Среди гостей оказалось немало жителей из Сабины, региона в предгорье Аппенин.

В разгар праздника Ромул подал знак – сбросил плащ с плеча – и римляне набросились на не ожидавших подвоха сабинян. Предметом интереса оказались сабинянки, которых римляне и сделали своими женами.

Не стоял в стороне и царь: Ромул похитил прекрасную сабинянку по имени Герсилия, вскоре родившую мужу дочь Приму и сына Авилия.

Рассерженные сабиняне собрались с силами и во главе с царем Тацием пошли отбивать похищенных женщин. В разгар кровопролития на поле битвы появились мамы с младенцами: сабинянки, успевшие родить от мужей потомство, призвали стороны к примирению.

Ромул и Таций правили вместе, обживая семь холмов, пока Тация не убили в очередном походе на соседнюю колонию. Ромул остался единоличным правителем.

Правление

Первому римскому царю приписывают создание сената, в котором 100 «отцов» решали, как будут жить подопечные граждане. Ромул разделил население на 30 сословий (курий) и учредил особый вид государственных служащих (ликторов). Патриции и плебеи – тоже изобретение Ромула.

Богатые и успешные патриции управляли городом, а плебеи (или сельчане) не влияли на устройство общественной жизни. Римскую землю царь поделил на 30 участков-клеров.

Ромул наделил патрициев и плебеев разными правами и функциями. Патриции могли стать жрецами, судьями, участвовать в государственных делах. Плебеям отводилась роль земледельцев, скотоводов и ремесленников. Опека патрициями низших слоев населения, бедных плебеев, называлась патронатом. Ромул установил между бедными и богатыми человеколюбивые связи.

Среди сенаторов-патрициев царь выбрал главного, оставляя его руководить Римом в свое отсутствие.

Смерть

История жизни и смерти Ромула, как и следовало ожидать, состоит из легенд и мифов. Кончина римского царя загадочна. Она описана и Титом Ливием. Если верить древнеримским историкам, Ромул, восседавший на троне 37 лет, по традиции раз в год проводил за городом, на Козьем болоте, жертвоприношение, выпрашивая у богов благополучия римлянам. Следить за обрядом приглашались простые граждане и сотня сенаторов.

В момент обряда на землю опустилась туча, поднялись вихрь и буря. Римляне бросились врассыпную, и лишь когда буря утихла, заметили, что Ромул бесследно пропал.

Любившие Ромула люди заподозрили патрициев, которых правитель в последнее время не жаловал, в убийстве. Римляне обвинили господ в умерщвлении царя и желании узурпировать власть в стране.

Патриции поклялись, что Ромула и пальцем не тронули – по их словам, он «удостоился лучшей доли». Пользовавшийся авторитетом патриций Прокул рассказал, что стал свидетелем вознесения царя в полном воинском обмундировании на небеса и даже слышал голос Ромула, приказывавшего называть его богом Квирином.

Днем смерти (вознесения) прародителя римлян Ромула называют 5 июля 717 г. до н. э. Трон первого царя, отпрыска Марса, занял второй правитель Рима – Нума Помпилий.

Память

• В 1961 году вышел фильм режиссера Серджо Корбуччи «Ромул и Рем», где Ромула сыграл Стив Ривз, а Рема – Гордон Скотт.
• В том же 1961 году вышла вторая кинокартина о Ромуле и Реме – «Похищение сабинянок», где первого римского царя сыграл Роджер Мур. Снял фильм Ришар Поттье.
• В компьютерной игре в жанре экшена Assassin’s Creed: Brotherhood есть культ последователей Ромула.
• В литературе биографии Ромула и Рема описаны в труде «Республика», у Тита Ливия – в «Истории от основания города», у Дионисия Галикарнасского – в I томе «Истории Рима». Плутарх написал о братьях-близнецах в трактате «Сравнительные жизнеописания: Жизнь Ромула, Нумы Помпилия, Камилла».