Закон жизни

Нельзя не признать, что в природе множество законов, управляющих всеми подряд процессами. Многие видят такие законы и в человеческой жизни. Греки их обозначали словом «мойра», что означало «доля», «участь». Сначала считалось, что этому закону подчиняются все - и боги, и люди. Была в мире неотвратимая сила, противиться которой было просто невозможно. Долгое время у этой силы не было никакого особенного облика или символа. Могли иногда случаться некие предметы, в которых заключалась жизненная сила человека, но постепенно жить в мире абстрактных идей грекам стало скучно, и появилось представление о неких мойрах, божествах судьбы, определяющих длину человеческой жизни и ее перипетии.

Изначально их считали порождением Никты, богини ночи, и точно сосчитать не могли. Но пришли Олимпийские боги и навели порядок в народных верованиях. Мойры стали тремя женщинами, прядильщицами нитей. В отличие от каких-нибудь хорошеньких легкомысленных нимф, мойры имели облик малосимпатичных старушек с суровым нравом.

Старушки судьбы

Первая из них, Лахесис, занималась тем, что определяла, как будет жить человек после рождения, и следила, что бы он не отвлекался от своего жребия.

Вторая сестра, Клото, отвечала за настоящее. Пряла себе нить, нанизывая на нее, как бусины, события дня сегодняшнего, пока третья сестра, Атропос, не обрезала своими ножницами эту ниточку человеческой жизни, обрывая череду смертных дней, и обрекая душу человека на спуск в царство Аида.

Платон был к мойрам немного поласковее и описывал их уже как достойных женщин с венками на головах, сидящих на высоких стульях, всех таких в белом. Все они, по его мнению, прядут на веретене необходимости, подпевая небесной музыке сфер, каждая о чем-то своем. С течением времени Зевсу надоело подчиняться каким-то старушкам и он потихоньку стал отвоевывать право на самостоятельное распоряжение сначала своей судьбой, а потом уже заграбастал себе и право зваться вершителем человеческих судеб. Для гарантии он объявил мойр своими дочками. Местами даже сокращая их количество до двух, как в Дельфах. Кончилось все тем, что мойры стали приобретать амплуа комических старух, а Аполлон так вообще по слухам споил их, что бы спасти своего друга Адмета, и в пьяном виде заставил мойр дать обещание принять вместо смерти Адмета чью-нибудь чужую жизнь.

Ну а к закату классической Греции все чаще на арену вместо Мойр стала выходить Тихе, богиня случайности. Но тут есть нюанс, ее греки придумали уже сознательно, зафилософствовавшись до того, что решили, что никаких законов жизни нет, а миром правит случай.

Справедливость с плеткой

Вначале (относительно Олимпийской мифологии) в Греции царил матриархат, особенно в божественной части ее жизни. В те времена, которые бы очень понравились современным эмансипированным дамам, богиня могла позволить себе преследовать мужчину, загоняя его подобно дичи, догнать и использовать по любому интересующему ее назначению. Все течет, все меняется, по Греции прокатилась волна модернизации и борцы за права мужчин одержали верх. Теперь начали бегать женщины, а мужчины с превеликим удовольствием стали их догонять.

Лебединые песни Зевса

Так вышло и с Немесидой. Сразу оговорюсь, что версий у этого мифа много, и правду сейчас установить практически невозможно. Сойдемся на том, что главными действующими лицами мифа были Леда, Немесида и Зевс. Причем существует большая вероятность, что Леда и Немесида вообще одно и то же лицо. Зевс воспылал страстью к Немесиде, деве задумчивой и прекрасной, с обостренным от природы чувством справедливости. С настойчивостью настоящего мужчины, он преследовал ее на земле, в воде и на небе, а та убегала от него, меняя обличья. В какой-то момент Немесида превратилась в гусыню, и Зевс быстренько обернулся лебедем, настиг ее и, как это принято говорить в отношении пернатых, потоптал. От их соития Немесида снесла яйцо, довольный Зевс украсил небо парочкой созвездий. Правда он придерживался версии, что обманул Немесиду, обратившись преследуемым орлом лебедем, и добрая девушка пригрела его на своей груди, защитив от опасности. Так что на небе появились Орел и Лебедь. Из яйца потом появилось потомство, о составе которого мифы говорят разное, но все сходятся, что главным плодом этого пернатого союза стала Елена Прекрасная.

Немесида после этих событий взяла на себя обязанности богини справедливости, оставила себе крылья и стала следить за порядком, сурово и неотвратимо преследуя нарушителей моральных и общественных норм поведения, а так же тех, кто имел неосторожность проявлять свое счастье так, что это можно было истолковать, как неуважение к богам. Греки ответили поговоркой «завистливы боги» и старались соблюдать правила игры, делая вид, что счастья у них не так уж много, даже если срывали куш.

Немесида в виде своих символов избрала весы - символ равновесия и меч - символ грядущего наказания провинившемся. Меньше растиражирован другой, гораздо более пикантный взору современного зрителя облик богини справедливости - с согнутой в локте рукой, уздечкой в одной руке и плеткой в другой. Причем согнутый локоть - символ меры длины, принятой в Греции, мол получишь, сколько заслужил. Уздечка - призыв владеть собой и сдерживать порывы, а плетка, как и меч - символ неотвратимого воздаяния. Думаю, подобное изваяние Немесиды было бы очень востребовано в среде прогрессивных юристов.

Неукротимые мстители

Эриннии - силы мести. Сколько их точно - неизвестно, сначала считалось, что около тридцати тысяч. Как и в случае с мойрами, постепенно из безликих сил они обросли телами и даже именами. По мере персонализации число их резко сократилось, остановившись на трех. Остались Тисифона, мстительница за убийства, Алекто, не умеющая прощать и Мегера, завистница. Родились они из крови Урана, когда того оскопил Кронос, и с момента рождения яростно преследовали убийц, особенно специализируясь на родителеубийцах. Больше всего с ними не повезло Оресту. Когда его жадная до власти матушка убила его отца, эриннии стали взывать к мести, преследуя Ореста и грозя безумием (в более поздней версии мифа этим занимался Аполлон), пока он не отомстил за отца, убив собственную мать. Тут эриннии стали преследовать Ореста, как виновника смерти матери. Причем избавиться от них было невозможно, до тех пор пока Орест не довел дело до суда в Афинах. Тогда часть из эринний признала главенство патриархата, оставила Ореста в покое и поселилась на склонах Акрополя, став «Евменидами», милостивыми. Насколько известно, эриннии в качестве наказания доводили свою жертву до умопомрачения, что чаще всего заканчивалось самоубийством.

Поющее веретено мира

Ананке со своим веретеном - богиня неизбежности, сидит себе, вращает между колен ось мира. Она прядет не нитки, а нечто непостижимое. Ведь ее веретено состоит из восьми небесных сфер, на каждой из которых сидит себе сирена и поет, создавая гармонию космоса. Это только на досуге они моряков с ума сводят.

Ананке судя по всему недобрая богиня, ни в одной из историй с ней связанных не слышно про то, что она кого-то пожалела или помогла как-то. Хотя, если ты занят вращением космических сфер, отвлекаться на остальное времени нет.

В древнегреческой мифологии Мойры — это богини судьбы. МОЙРЫ - (греч. Moirai доля.) Богини судьбы, 3 дочери Ночи; рождение и смерть стоят под их особым покровительством.

Это божество изрекало ему свою волю, а также определяло его дальнейшую жизнь. Мойры понимались теперь уже как рок («то, что изречено») и судьба («то, что суждено»). Первоначально считалось, что у каждого человека есть своя судьба. Однако с развитием олимпийской мифологии устойчивыми стали представления об одной, двух, а затем и трёх мойрах. Платон называет их дочерями богини Ананке («необходимости»), которая вращала мировое веретено.

Она пряланить судьбы, на которую нанизывались события настоящего времени в жизни человека. Отношения между мойрами и олимпийскими богами были сложными. Так, Зевс, желая узнать веление судьбы, самолично взвешивал жребии человеческих жизней на золотых весах. Однако существует вариант мифа, по которому именно Зевс был отцом мойр, рождённых Фемидой.

Как бы то ни было, и в первом, и во втором случае три сестры мойры сопричастны с Зевсом, который именуется Морием. Первая, в образе прядущей женщины, олицетворяет собой неуклонное и спокойное действие судьбы, вторая - её случайности, третья - неотвратимость её решений. А. Ф. Лосев указывает, что в эллинистическую эпоху с мойрами конкурирует богиня случая Тиха, характеризующая неустойчивость и изменчивость жизни.

Представляясь как дочери Фемиды, мойры выступают богинями закономерности и порядка. В античном искусстве мойры изображались редко и по-разному. Судьба самого Зевса в их руках. Властвует рок над смертными и над богами.

У римлян эти богини назывались парками. В первоначальных представлениях мойра-судьба каждого воплощается в некоем материальном предмете — фетише, носителе жизненных потенций. Платон считает, что эти три М.- дочери богини Ананке («необходимости»), вращающей мировое веретено (Plat. R. Р. Х 617 b-e). Отношения между М. и олимпийскими богами сложные. Изображались в виде сурового вида старух: Клото с веретеном в руке, Лахесис с меркой или весами, а Атропос с книгой жизни и ножницами.

Клото, прявшая нить жизни, Лахесис, тянувшая эту нить, Атропос, которая ее обрезала) - в греческой мифологии дочери Зевса и Фемиды, богини неотвратимой судьбы.

Дочери Зевса и Фемиды. Со временем мойры понимаются как рок («то, что изречено») и судьба («то, что суждено»); это темная сила, которая не имеет отчетливого облика. Наиболее распространенный миф - это миф о трех сестрах-мойрах, дочерях Ночи, породившей также Смерть, Гипноса, Немезиду, Эриду и Гесперид. Их имена - Лахесис («дающая жребий»), Клото («прядущая») и Атропос («неотвратимая»).

Богини судьбы — три сестры Мойры

В римской мифологии им соответствуют парки. Парки, римские богини судьбы, при рождении ребенка определяли его судьбу в виде нити, которую они пряли, отмеряли и отрезали. Загрей — бог плодородия, сын Зевса и Персефоны. Мом - сын богини Ночи, бог злословия. Еще в древние времена власть Великой Богини над временем выражалась в представлениях о ней, как о богине судьбы.

У германских народов также были три сестры, распределяющие людскую судьбу и именуемые норнами. Греки называли их Клото, Лахезис и Атропос (“дающая жребий”, “прядущая”, “неотвратимая”, все они - дочери богини Ананке).

Слово «мойра» в переводе с греческого языка означает «доля», «часть», со значением «участь», которую получает каждый человек при рождении. Богиня Лахесисотвечала за прошлое. Клото была мойрой настоящего. Атропос — мойра будущего. В этом случае он рассматривался как Мойрагет — «водитель мойр», почитаясь в этом качестве в Дельфах наряду с Аполлоном, который выступал в роли пророка Зевса и защитника установленного им порядка. Согласно надписи на жертвеннике в Олимпии, Зевс именуется «вершителем судеб».

МОЙРЫ - (греч.) или ПАРКИ (лат.) Богини судьбы. Судьбы, иначе известные как три мойры, дочери Зевса и Фемиды, — богини, которые не предсказывают судьбу, а лишь следят за её исполнением.

МО ЙРЫ (Μοῖραι , мойра, букв. «часть», «доля», отсюда «участь», которую получает каждый при рождении), в греческой мифологии богини судьбы. В первоначальных представлениях мойра-судьба каждого воплощается в некоем материальном предмете - фетише, носителе жизненных потенций. Так, мойра Мелеагра заключена в оставшейся от жертвенного костра головне, спрятанной матерью героя. Желая погубить сына, мать вынула головню и бросила её в огонь, где та сгорела, вызвав тем самым мучительную смерть Мелеагра (Apollod. I 8, 2-3). Когда возобладали анимистические представления, магическая сила, заключённая в фетише, стала представляться самостоятельным божеством, которое наделяет той или иной участью человека, изрекает ему свою волю, определяет его дальнейшую жизнь. Мойры понимаются теперь как рок («то, что изречено») и судьба («то, что суждено»), хотя для этих понятий в греческом языке вырабатываются специальные термины, наряду с названием «мойры». Мойры - это тёмная невидимая сила, она не имеет отчётливого антропоморфного облика, изображение мойр в античном искусстве редко. С развитием олимпийской мифологии устойчивыми стали представления об одной (Hom. Il. V 613), или двух (Paus. X 24, 4), или трёх мойрах. Наиболее распространённый миф - о трёх сёстрах-мойрах. Архаические мойры - дочери ночи, также породившей смерть, сон, Немесиду, Эриду и Гесперид (Hes. Theog. 211-225). Их имена - Лахесис («дающая жребий»), Клото («прядущая»), Атропос («неотвратимая»). Лахесис назначает жребий ещё до рождения человека, Клото прядёт нить его жизни, Атропос неотвратимо приближает будущее. Платон считает, что эти три мойры - дочери богини Ананке («необходимости»), вращающей мировое веретено (Plat. R. P. X 617 b-e). Отношения между мойрами и олимпийскими богами сложные. Как результат архаики - зависимость богов от мойр и незнание ими предназначенного. Так, Зевс, желая узнать веление судьбы, взвешивает жребии человеческих жизней на золотых весах (Hom. Il. XXII 209-214). Однако существует вариант мифа, согласно которому олимпийский Зевс был отцом мойр, рождённых Фемидой (Hes. Theog. 901-906).

Мойры сопричастны Зевсу (Pind. Ol. VIII 22), он именуется Морием (Soph. O. C. 705). Зевс и Аполлон называются также Мойрагетами («водителями мойр»). Эпитет Зевса «вершитель судеб» (надпись на жертвеннике в Олимпии) означает (по словам Павсания), что бог «знает человеческие дела и всё то, что назначили мойры, и всё, в чём они отказали» (Paus. V 15, 5). В храме Зевса Олимпийского в Афинах над головой статуи Зевса находилось изображение мойр, и всем было очевидно, что «предопределение и судьба повинуются одному только Зевсу» (Paus. I 40, 4). В эллинистическую эпоху с мойрами конкурирует богиня Тиха (богиня случая), характеризующая неустойчивость и изменчивость жизни. Мойрам соответствуют римские парки .

Лит .: Лосев А.Ф., Гомер, М., 1960, с. 270-342; Leitzke E., Moira und Gottheit im alten griechischen Epos, Gött., 1930 (Diss); Steinbach E., Der Faden der Schicksalsgottheiten, Lpz., 1931; Krause W., Zeus und Moira bei Homer, “Wiener Studien”, 1949, Bd 64, S. 10-52.

А .Ф . Лосев

Мифы народов мира. Энциклопедия. (В 2 томах). Гл. ред. С.А. Токарев.- М.: «Советская энциклопедия», 1982. Т. II, с. 169.

... жилицы области мрачного моря, где теплые волны ночные
Полным ключом пробиваются в гроте из дивного камня.
К области смертных слетаете вы, над землей беспредельной
Мчитесь к кровавому роду людскому со тщетной надеждой,
В тонких багряных своих плащаницах выходите в по
Смертных судеб - а там колесницу свою всеземную
Гонит тщеславие вечно, и мчится она постоянно
Мимо меты, что поставил уклад, упованье, тревога,

Издревле данный закон или власть беспредельно благая
Мойра одна эту жизнь наблюдает - из высших блаженных,
Снежный Олимп населяющих, - боле никто, кроме ока
Зевса, что всесовершенно, - и всё, что у нас происходит,
Ведает Мойра и всепостигающий разум Зевеса.
Дщери благого отца - о Лахесис, Клото и Атропа!
Неотвратимые, неумолимые, вы, о ночные,
О вседарящие, о избавители смертных в несчастьях...

(Орфей)

Мойры (мойра, букв. "доля", "часть", отсюда "участь", которую получает каждый при рождении) · богини человеческой судьбы.

Первоначально в сознании людей судьба находила воплощение в каком-либо материальном предмете, камне, животном - фетише , носителе жизненных сил. Так, мойра Мелеагра заключена в оставшейся от жертвенного костра головне, спрятанной матерью героя . Желая погубить сына, мать вынула головню и бросила ее в огонь, где та сгорела, вызвав его мучительную смерть. Впоследствии, когда возобладали анимистические представления, магическая сила судьбы, заключенная в фетише , стала представляться самостоятельным божеством, которое наделяет той или иной участью человека, изрекает ему свою волю, определяет его дальнейшую жизнь, ведет его от рождения до смерти, - и нашла воплощение в образах мойр.

Мойры понимаются теперь как рок ("то, что изречено") и судьба ("то, что суждено"), хотя для этих понятий в греческом языке вырабатываются специальные термины. Мойры - это темная невидимая сила, она не имеет отчетливого антропоморфного облика, изображение мойр в античном искусстве редко. С развитием олимпийской мифологии устойчивыми стали представления об одной, двух или, что наиболее распространено, о трех мойрах. Архаические мойры считались дочерями Никты , также породившей смерть , сон , Немесиду , Эриду и гесперид .

С распространением ткачества у многих народов (хеттов, греков, римлян) мойры получают облик прядильщиц. Так впервые в греческой литературе их называет Гомер . Они мыслились в виде суровых старух, прядущих нити судьбы: Клото с веретеном в руке, Лахесис с меркой или весами, Атропос с книгой жизни и ножницами. Разрыв нити - смерть. Философ Платон, преобразуя народные верования, рисует мойр силами высшего небесного правопорядка, женщинами в белых одеяниях, с венками на головах, вершащими под музыку небесных сфер настоящее, прошлое и будущее. Он называет их дочерями богини Ананке ("необходимости"), вращающей мировое веретено.

С течением времени богини приобретают личные имена, это три божественные сестры - беспощадные властительницы судьбы, не принимающие апелляций от людей и неподвластные богам:

Лахесис , "дающая жребий", отвечает за прошлое, она назначает жребий еще до рождения человека и следит за его исполнением. Лахесис как бы разматывает и пропускает сквозь жизненные невзгоды, превратности судьбы, через всю жизнь смертного человека ту нить, которую для каждой судьбы прядет Клото. Нарушить жребий невозможно, исполнить его помогают все боги.

Ее сестра Клото , "пряха", мойра настоящего, прядет нить, на которую нанизаны события настоящего времени в человеческой жизни.

Атропос же - мойра будущего, "неотвратимая" - неотвратимо приближает будущее человека и перерезает ножницами нить человеческой жизни, тем самым обрывая ее.

Отношения между мойрами и олимпийскими богами довольно сложные. Как результат архаики было то, что боги, несмотря на их могущество, также подчинялись мойрам и не знали ими предназначенного, над ними также властвовала не знающая жалости судьба. Так, Зевс , желая узнать веления судьбы, взвешивает жребий человеческих жизней на золотых весах.

Однако существует вариант мифа, согласно которому олимпийский Зевс и был отцом мойр, рожденных